и позиция Соединенных Штатов; и, наконец, самый важный раздел, 4) как Кеннеди наилучшим образом может вступить в переговоры с Хрущевым.
Болен удивился, обнаружив, что Кеннеди, так явно выразивший свое отношение в послании «О положении страны», довольно пристрастно относится к Советскому Союзу. «Я никогда не слышал о президенте, который бы хотел так много знать», – сказал Болен. Кеннеди, не слишком интересуясь тонкостями советской доктрины, хотел получить практический совет. «Он считал Россию большой и сильной страной, и мы были большой и сильной страной, и это казалось ему причиной, по которой эти две страны могли жить, не разрушая друг друга».
У каждого из окружавших президента людей было свое мнение относительно Москвы. Болен волновался, что Кеннеди недооценивает решимость Хрущева установить коммунизм во всем мире. У Кеннана были сомнения относительно того, действительно ли Хрущев является руководителем страны. Советскому лидеру, по его словам, противостояла «значительная оппозиция» в лице сталинистов, противников переговоров с Западом, а значит, Кеннеди должен иметь дело с «коллективом». Томпсон утверждал, что хотя правительство коллективный орган, но в большей степени он детище Хрущева. По его мнению, только серьезные ошибки во внешней политике и в сельском хозяйстве могли пошатнуть положение Хрущева.
Томпсон утверждал, что американская «надежда на будущее» – превращение советского общества в более современное, потребительское общество. «Этот народ очень быстро обуржуазится», – уверял Томпсон. На основании продолжительных бесед с Хрущевым Томпсон сделал вывод, что советский лидер пытается выиграть время, чтобы позволить советской экономике развиваться в данном направлении, а для этого ему действительно нужен спокойный период в международных отношениях.
Вот почему, пояснил Томпсон, Хрущев так настаивает на скорейшей встрече с президентом. Хотя после инцидента с U-2, на который он отреагировал как на удар по гордости, Хрущев прервал общение с Белым домом, теперь он опять стремится к сближению. По мнению Томпсона, Хрущев открыт для общения, поскольку его внешняя политика зависела от его личного взаимодействия с противной стороной.
Более осторожные из присутствовавших на совещании задавались вопросом, какую пользу можно будет извлечь из встречи с советским лидером, который называл США «главным врагом человечества». Болен выступал против предложения Хрущева организовать встречу во время проведения сессии ООН, поскольку «советский лидер обязательно выйдет на трибуну». Гарриман напомнил Кеннеди, что в соответствии с протоколом президент должен сначала встретиться с союзниками.
Собравшимся на совещании постепенно стало ясно, что Кеннеди хочет встретиться с Хрущевым. Кеннеди полагал, что, «стоит ему сесть с Хрущевым за стол переговоров, из этого обязательно что-нибудь получится». Сам Кеннеди сказал своему помощнику и давнему другу Кеннету О’Доннеллу: «Я хочу показать ему,