одного блистающего огонька в траве. Медленно Уолдо подходил. Ему показалось это занимательным, ведь по этой тропе никто никогда не ходил кроме него, о ней никто не знал. Может, поэтому его так и манил этот блеск. Он словно хотел обратить внимание на себя, и как только Уолдо его заметил, блеск потух.
В предвкушении найти что-то необычное, Уолдо подошёл ближе, раскрывая траву, и увидел перед собой осколок зеркала. Ни большого, ни маленького, он спокойно умещался в руку. Ни сколько не расстроившись, Уолдо подобрал его и стал внимательно вглядываться в своё отражение, улыбаясь себе за каплями дождя. Вдруг, снова показалось чьё-то присутствие, и он быстро откинул осколок на то место, где взял. В первые минуты, Уолдо оглядывался, пытаясь засечь кого-то, даже не подозревая, что местность изменилась, поменяла свои очертания.
Он шёл, шёл, где-то глубоко в себе подозревая, что эти места ему не знакомы, хотя с тропинки он не сворачивал. Сейчас на его лице уже не было улыбки, а наоборот – он испугался, но приключению поддавшись, шёл вперёд. В месте, где тропинка должна была закончиться, и где он обычно поворачивал назад, Уолдо увидел речку, протекающую прямо в лесу. Над этим спокойным ручейком, было свалено дерево, с росписями, как на древних бумагах. Уолдо побледнел. Приключения он любил, но остерегался навязанных путей. Он присел рядом и стал внимательно рассматривать эти, неизвестные ему, письмена. Дикое было желание убежать прочь, но смелость идти дальше поборола страх. Потерев ото мха росписи, он встал и перешёл по этому поваленному дереву на другую сторону. Лес кончился, и перед собой Уолдо увидел гигантское поле. Чистое, прохладное, заросшее тонким слоем травы, оно колыхалось под своевольным ветром.
Приятно было лицу чувствовать на себе прохладные прикосновения невидимого дара. В первый раз тогда он подумал о смерти: «в таком месте можно и умереть». Он расправил руки в стороны и открыл рот. От этих мыслей он быстро оклемался. Взор его покорило другое: дерево, столько высокое и широкое, что не помещалось в глаза. Уолдо, не закрывая рта, испуганно глядел, пока в животе играло восхищенье. Листва сочилась с ветвей одной стороны древа, которое казалось нескончаемым зелёным облаком; вторая сторона высохшая и до ужаса истерзанная, что даже птицы не садились, казалось давно мёртвым.
Уолдо был просто поражён величием природы. Настолько огромное, будто это дерево было единым воином всего леса и защитником его обитателей. Стояло гордо, но со всеми на равных. Ослеплённый и чуть испуганный Уолдо стоял в оцепенении довольно долго, смотря на развивающуюся листву. Ему даже было страшно подойти к столько большому владыке. Но, всё же, он сошёл с места, в предвкушении только дотронуться до него, и даже сам не заметил, как прошёл уже всё поле, пробираясь через слегка мокрую траву. Он даже не замечал, как под его ногами резвились детёныши всевозможных зверей, которые тоже поразились, увидев человека в этом месте. Они выглядывали. Они сразу же последовали за ним и смотрели из травы так, чтобы их не было видно.
Стоя