И ничего. Люди живы, даже более чем. А то, чем занимается ИИ, – уже не наше дело. «Хороший родитель не лезет в дела своего ребенка», – говорят эксперты, хотя в этих словах так и сквозит пустым высокомерием, поскольку, даже если бы захотел «родитель», он бы все равно ничего не узнал.
Встав с кровати и сев в удобное мягкое кресло, Лео вытащил проекцию Шопенгауэра из симуляции пятого уровня, где тот был заточен. Философ больше не мог жить в своем прежнем мире, ему нужно было создать новое чистилище, куда всегда имел бы доступ Лео и где старик жил бы своей размеренной жизнью, не теряя память каждый раз, когда Лео бы с ним расставался. Только для одного Шопенгауэра погружаться в симуляцию каждый раз – это слишком энергозатратно. Лео не нужен был целый город и целая эпоха, ему нужен был конкретный человек, а симуляция пятого уровня – идеальный вариант для удовлетворения его пожеланий. В комнате раздался голос:
– Давно не виделись, друг сердечный.
Лео посмотрел на другое удобное кресло – там сидел философ. Лео даже не надо было входить в симуляцию, чтобы поговорить со своим кумиром, гораздо проще и интереснее было видеть его у себя дома. По началу Лео даже трогал его, поражаясь, что тот был совсем как настоящий человек. Такой же твердый, теплый и шершавый. И не в симуляции, а в реальности! Все благодаря чипу, который мог создавать своего рода галлюцинации, воздействуя на затылочную долю (зрение), височную (слух и обоняние) и теменную (осязание и вкус).
Шопенгауэр по началу удивлялся тому, как сильно преобразовался мир, и Лео долго рассказывал про то, как далеко шагнули технологии. Сильно упрощало общение тот факт, что Шопенгауэр не был верующим. В свое время он верил в высшее божество, но этим божеством была природа, а не персонифицированный Бог. Вскоре оба собеседника свыклись с тем, что происходит, и вот уже несколько лет совместных дискуссий изменили их обоих.
– Я много думал о том, что ты мне говорил в прошлый раз, – произнес философ. – И я тоже не знаю, в чем смысл жизни. Для меня его отсутствие казалось столь очевидным раньше, в мое время, весь мир предстоял передо мной сумбурной хаотичностью вещей, которые никогда не должны были сочетаться. Наш мир не идеален, он скорее похож на перемешанную навозную кучу с пометом разных животных и птиц. Возможно, как ты и говорил, наш мир – одна из множеств вселенных, а есть и другие, где эволюция шла совсем иными путями, над которыми ИИ ставил опыты и пытался создать нечто оптимальное, нечто вечное и прекрасное, а наш мир – это лишь неудачная попытка. Вдруг его цель не создать как можно больше симуляций, не породить как можно больше миров, не просто сеять жизнь, а создать идеальный мир. Давненько мы с тобой не разговаривали, и вот к чему я успел за это время прийти.
Лео задумался. Он верил, что ИИ занимается созданием симуляций. Он думал, что конечная цель всего этого – создать как можно больше миров, где жили бы люди, и тогда его основная миссия будет выполнена и он сможет остановиться. Но когда