– Малопольска Всхудня (Восточная Малополыпа).
В 1923 году Совет послов Европы, где дипломаты ломали голову и перья над проектами обустройства послевоенной жизни Старого Света, признал права новообразованного Польского государства на западноукраинские земли, но при условии предоставления местному населению культурной автономии. Естественно, эти требования ясновельможные паны не считали для себя обязательными к исполнению.
Правительство Польши сразу стало проводить жёсткую политику так называемой пацификации, или полонизации, Галичины. Кстати, слово «полон» по-украински означает «плен». А сама Польша в латинской транскрипции звучит как Полония. Подобные лингвистические хитрости для западноукраинцев были зловещим знаком. Хотя пацификация и переводилась как «умиротворение», но, по сути, являлась грубой зачисткой территории.
Очень скоро во Всхудню из нищей, малородящей Центральной Польши хлынули охочие переселенцы. Здесь они без всяких проволочек получали немалые земельные наделы на самых льготных условиях. Всего здесь осело 77 тысяч осадников (поселенцев), в основном отставных офицеров польской армии. В 1930 году депутаты английского парламента, обеспокоенные непомерными аппетитами новых латифундистов в Восточной Европе, обратились к Лиге Наций: «200 тысяч гектаров пахотной земли в Восточной Галичине, такие же площади на Волыни и в Полесье выделены польским колонистам. А местное украинское население редко имеет свыше 0,5–1,5 гектара… Польские сельскохозяйственные организации получили 79 миллионов злотых в качестве финансовой помощи от польской власти, украинские организации – ни гроша…»
«Я видел, как поляки, начиная от рабочего и кончая интеллигентом, творили украинцам пакости на каждом шагу. Только и можно было слышать с их стороны: „русин-кабан”, – с горечью вспоминал будни пацификации ветеран оуновского движения Мечник. – Когда наш крестьянин приходил в учреждение, то, если он не знал польского языка, сталкивался с массой препон. Польские крестьяне-переселенцы… пользовались займами и прочим. Польский полицай искал любую причину… чтобы административно покарать нашего селянина…»
Возмущённые галичане начали массовые поджоги усадеб осадников. Только в июле 1930 года они сожгли более двухсот поместий польских переселенцев. Естественно, последовали репрессии.
Должности в государственных учреждениях в Малопольской Всхудне резервировались исключительно для поляков, причём только католического вероисповедания. Впрочем, подобный подход к «подбору и расстановке» кадров имел объективные основания: образовательный уровень переселенцев был значительно выше, чем у коренного насления. В Галиции издавна существовал дефицит квалифицированных, толковых, знающих, порой просто грамотных людей.
Степан Бандера
Но поправлять существующее положение новая власть не спешила. Напротив, повсеместно закрывались украинские школы, а в оставшихся