касалась моего носа… и тут он втягивал слюну обратно.
Когда они вместе шатались по своему району и встречали какого-нибудь мальчишку постарше и покрепче Энди, Джим кричал ему:
– Эй, мой брат хочет драться с тобой… мой брательник собирается отлупить тебя… Что ты щас будешь делать?
В вашингтонском зоопарке Джим подбил Энди пройтись по узкой ограде над глубоким рвом, отделявшим зверей от посетителей. В другой раз по наущенью брата Энди прошелся по такой же ограде, в пятнадцати футах под которой по шоссе мчались машины.
– Если бы я не сделал этого, – говорит Энди, – он обозвал бы меня «ссыкуном», потому что он не требовал ничего такого, чего не мог бы сделать сам.
Джим не раз ходил по краю, и, как в том случае с катанием на санках, он никогда не падал. Однажды Джим сказал:
– Знаешь, приятель, или ты веришь в себя, или падаешь.
В Александрии Джим мало виделся с сестрой и родителями, часто уходя из дому по утрам не позавтракав и не проронив ни слова. Его сестра Энн была для него всего лишь еще одним объектом бесконечных издевательств. Папа оставался для него все той же фигурой, которой был всегда: весь поглощенный своими мыслями и вечно отсутствующий – он то уезжал на мыс Канаверал на запуск спутников «Авангард», то играл в гольф в местном клубе армии и флота, то летал на самолетах, а дома решал математические головоломки, вместо того чтобы уделить внимание Джиму, как тому хотелось.
К этому времени главой в семье Джима стала мать. Даже когда Стив был дома, Клара вела семейный бюджет. Она была образцовой женой морского офицера и отлично справлялась со всем, от чистки серебра до организации у себя дома вечеров бриджа. По словам ее родственников, она была «жизнью вечеринок, тем, кто останется на ногах в час ночи, в то время как Стив к девяти уже отправлялся спать». Джим считал мать занудой, чересчур заботящейся о своих детях. Она действовала ему на нервы, вечно ворча по поводу длины его волос или свежести рубашки.
Джим неделями ходил в одной рубашке, пока не занашивал ее до ужасного состояния. Один учитель даже поинтересовался, не нужна ли ему материальная помощь. Клара как-то дала ему пять долларов, чтобы он купил новую рубашку, и Джим купил ее, но за двадцать пять центов в магазине Армии спасения, а остальное потратил на книги. Наконец мать Джима настолько устала, что обратилась к матери Тэнди Мартин, чтобы та попросила дочь поговорить с Джимом. Конечно же, Тэнди отказалась.
Однажды вечером Тэнди была в гостях у Джима, когда вернулись родители. Джим, услышав их приближение, схватил Тэнди и потащил ее наверх, в родительскую спальню, где швырнул ее на кровать, скомкав покрывала. Тэнди отбивалась как могла. Она вскочила на ноги и кинулась в двери, а Джим последовал за ней. Время было рассчитано превосходно. Тэнди, с блузкой, из-за борьбы выбившейся из-под юбки, и Джим появились в гостиной как раз в тот момент, когда чета Моррисонов вошла в дом.
– Привет, мам, привет, пап, – с ухмылкой поприветствовал их Джим.
Клара очень волновалась из-за «чудачеств»