можем мы.
– Ну, сам напиши.
– Я не спец по церемониям бракосочетания ((
– Слушай, ну, напиши, что-нибудь типа: любовь – это великое сокровище, данное Вам. Там, что сердца связаны единой нитью, чтобы ветер наполнял паруса счастья и Ваш корабль плыл в направлении гармонии и не наткнулся на рифы непонимания. Что любовь это не смотреть друг на друга, а смотреть в одну сторону. )))
– Хорошо. А представляешь потом их семейную ссору. Ты просто смотрел на меня, а не в одну со мной сторону, скотина! Из-за этого наш корабль счастья наткнулся на рифы непонимания, гадина! Нет! Это ты во всем виноват! Пока наши сердца были связаны одной нитью любви, все было хорошо, кретин! А уж о том, что любовь – это великое сокровище, ты никогда не вспоминал, ничтожество!
– Я сейчас умру от смеха )))) Не забудь еще про романтическую фотосессию Утро невесты. Она должна быть… сейчас цитирую… нежной, воздушной, романтичной … и самое главное… «чтоб до мурашей» ))
– Да есть одна идея. Там, правда, кроме жениха понадобится еще взрослый сын от первого брака.
– )))) Прекрати меня смешить.
Каждый раз, когда Она писала ему самые заурядные сообщения, связанные с какими-либо выгодными качествами креативного директора, он испытывал тоже, как если бы Она вошла к нему в дом, призналась в любви и затащила в омут страсти. А ведь Она всего-навсего написала о том, например, какой он веселый или креативный. В такие моменты ему казалось, что Она любит его, хоть, по всей видимости, это было не так.
Улыбка, растекавшаяся по лицу Андрея, преображала мир вокруг. Дизайнеры уподобились античным нимфам, расписывающим какой-нибудь собор Возрождения библейскими сюжетами. Креативщики разделились. Один писал Гамлета, другой – Дон Кихота. Оперные голоса телемаркетологов, едва слышные из-за стенки, пели, взывая о встрече с потенциальным клиентом подобно…
Ударил гонг! Исайя собирал общее корпоративное совещание.
Ровно через три минуты вся компания в составе тридцати пяти человек разместилась на диванах, стульях и вокруг стола руководителя лучшего в истории Вселенной ивент-агентства – Исайи Иванова.
Пока все собирались, Андрей представил себя пожилым, умудренным опытом деятелем искусств. И вот он сидит в кресле перед залом, а другой деятель искусств по моложе берет у него интервью. Андрей вещает хриплым, подкошенным старостью голосом, но мысли его невероятно быстры, а суждения – взвешенные и мудрые. Кроме легкой хрипотцы мудрого старца в нем выдает манера постоянно переспрашивать. Очевидно, что эти переспрашивания никак не связаны со слабостью слуха, ведь иначе он переспрашивал бы всё. Нет. Его повторение как бы говорит интервьеру: «А ты точно спросил то, что хотел? Подумай. У тебя еще есть возможность исправиться.»
После ответов на банальные вопросы о Боге, смысле жизни и предназначении искусства, интервьюер перешел к вопросу об Исайе.
– Вы долго работали с Исайей Ивановым. Расскажите о нем.
– С