рычание рыжей собаки, пугливо пятилась от неё, или будто читала записку Тимура, бежала по форме номер один позывной общий, поворачивала штурвальное колесо, ехала с Тимуром на мотоцикле. Кира представляла, что она и есть та отважная девочка Женя. И так же, как Жене, ей очень хотелось уехать с папой далеко-далеко.
Свобода, равенство и братство
После летних каникул Кирилл первым делом шел в библиотеку. Бродить между полок с книгами было его самым любимым занятием, похожим на поиск клада. На нижней полке, там, где обычно стояла приключенческая литература, Кирилл заметил обложку с силуэтами домов средневекового города, сверху над ними – колокол, рука держит штык, над ним развевается флаг и надпись на нём Liberté, Égalité, Fraternité. В этих словах слышалась барабанная дробь и свободная, твердая поступь. Книга та была читанная-перечитанная. Поперек размашисто и свободно начертано её название «Евангелие от Робеспьера» Анатолий Гладилин. Так. Что же дальше. Короткая надпись на развороте «Книга рассказывает о последних пяти годах жизни Робеспьера. Это время Великой французской революции». Тут он вспомнил Гавроша, парижского беспризорника, сражавшегося на баррикадах. Кириллу было лет семь, когда он узнал о том бесшабашном, лихом мальчугане, который рос, точно бесцветная травка, без любви и заботы. Книга так и называлась «Гаврош». Кирилл столько раз её перечитывал, что местами знал почти наизусть. «Зрелище было страшное и прекрасное. Гаврош стоял под выстрелами и дразнил стрелявших. Казалось, он развлекается от души. Это был воробышек, клевавший охотников». Сердце Кирилла тогда замирало от предчувствия смерти, однако он продолжал читать, представляя себя этим самым воробышком. Ему слышалось жужжание пролетающих пуль и звук последнего выстрела. В этот миг Кирилл даже чувствовал, будто кровь тонкой струйкой течет по его лицу.
Он закрыл книгу и, перейдя в самый дальний конец библиотечного зала, туда, где хранилась иностранная литература, отыскал французско-русский словарь. Liberté – Свобода, Égalité – Равенство, Fraternité – Братство. Перевод этих слов так взволновал Кирилла, что он тут же начал читать. И сразу на первой странице попались другие интригующие слова «минуты интимной близости». Взгляд Кирилла застыл на этой строке, и тотчас в его голове мелькнуло некоторое представление о таких вещах. Но ненадолго.
Кирилл, вернувшись домой, не мог оторваться от книги, пока она не закончилась. Он был увлечен неукротимым и гордым характером Робеспьера, восхищался стойкостью и бесстрашием. История его жизни и свободный дух Французской республики захватили Кирилла, и он как бы сам становился её гражданином. Идеалы французской революции так завладели им, что он отыскал Декларацию прав человека и гражданина и выучил её наизусть.
«Свобода состоит в возможности делать всё, что не наносит вреда другому.
Все граждане равны перед законом и поэтому имеют равный доступ ко всем постам, публичным должностям и занятиям сообразно их способностям и без каких-либо иных различий, кроме тех, что обусловлены их добродетелями