просьбу и проводила его к берлоге. Они миновали заброшенные сады, от которых тянулись протоптанные тропинки и углубились в гущу леса, в темный сосновый бор. Берлога находилась в глубокой яме, вырытой под корнями самой высокой сосны. Влетев вовнутрь, Флоул ощутил сырость, в нос ударил резкий запах влажной земли и трухлявых веток. Почувствовав, как по спине пробежал холодок, Флоул съёжился и громко чихнул. От пронзительного писка его брюшко замерцало голубоватым сиянием и немного осветило мрачную берлогу. Услышав шум, дремавший дед приоткрыл глаза и прохрипел:
– Кто здесь?
Его голос, звучавший из глубин берлоги, казался сиплым и старческим, но Флоул, прежде видевший его обладателя, знал, что в глубине этой мрачной ямы лежит дух этого волшебного времени года. А если он здесь, не покинул своих владений, то жизнь в лесах продолжится до тех пор, пока последний листик не упадёт с дерева. Флоул подлетел к Осеннему деду и, громко пискнув, аккуратно выложил рядом с ним ягоды рябины.
Прищурив глаза, дед взглянул на Флоула и произнёс:
– Что-то стрекозы нынче стали большими, а я думал, что создания, как ты, уже давно растворились в воздухе после моего прихода.
Флоул замотал головой, знаками показывая, что он не стрекоза, а гомункул, созданный в бутылке. Но больной дед не понимал его и продолжал твердить своё:
– Мне очень приятна твоя забота, стрекоза, давненько я ничего не ел, надеюсь, что твои горошки уместятся в одном из моих зубов.
И принялся забрасывать ягоды в рот.
Флоулу так и не удалось поговорить с дедом, тот не понимал его и к тому же быстро утомился.
– В следующий раз принеси мне бордовых листьев клёна, они самые вкусные. А сейчас иди, лети к себе домой. И прилетай, если станет грустно, разделим эту грусть пополам, – попрощался дед и кряхтя отвернулся к стенке.
Глава 18
О том, как Охана рассказала
Флоулу о Бабьем лете
Флоул был необычайно рад знакомству с Осенним дедом и решил считать его своим другом. Но в его сердце поселилась и печаль, от того, что дед приближался к концу своего пути. Задумавшись, он не заметил, как рыжая Охана, должно быть, поджидая его, спрыгнула с ветки и, будто понимая его состояние, поспешила прояснить ему суть простой истины:
– Не ты, не я не в состоянии изменить законы природы. За осенью всегда наступает зима, и черед временного владыки, к сожалению, подходит к концу. Не способный противостоять зиме, Осенний дед скоро покинет нас. Так всегда бывает. – печально отметила белка и, сорвав мелкий луговик, взобралась по стволу на ближайшее дерево. Флоул пропищал ей в след, пытаясь попросить её хоть как-то помочь деду.
Услышав, белка было покачала головой, но опять спустилась, и в её глазах зажёгся живой огонёк, как будто она вспомнила о чём-то важном, она наклонилась ближе и прошептала:
– Есть один способ. Этой осенью не было Бабьего лета. С её приходом осень становится бархатной и теплой, похожей на сладкий мёд, и дед оживает и тает от счастья,