прошлым…
Несмотря на пренебрежение, выраженное генеральшей Лекур, отель «Терминюс» оказался красивым сооружением с давней хорошей репутацией, а также с персоналом настолько любезным, сколь и сдержанным. Орхидея записалась под именем мадам Ву Фанг, точно как это рекомендовалось ей в письме. Поскольку она не могла представить паспорт, ей пришлось заявить, что завтра приедет ее муж и привезет все необходимые бумаги. Ей поверили и предоставили комфортабельный номер, стены которого были обтянуты желтым репсом с голубой тесьмой, и над всем этим царствовала гравюра Богоматери-защитницы. Два окна с балконом открывались на чудесную панораму города серо-розового цвета, простершуюся до голубой арки Старого моста.
После предыдущего посещения Франции у Орхидеи осталось чудесное воспоминание о Марселе.
Она полюбила великолепие его карет, повозок с тентами, трамваев со свистками, гуляющих, моряков, женщин, которые, как некогда их греческие прапрабабушки, носили на голове корзины с фруктами, хлеба и кувшины с маслом, а на бедре – сетки со свежей рыбой, сверкающей своей свежестью. Хватало там и элегантных дам, и красивых упряжек, так как древняя Фокея[12] благодаря прорытому Суэцкому каналу обрела богатство, значимость и процветание. Это кипение жизни выплескивалось в море, где на уровне воды высился лес мачт, рей, пеньковых тросов и вантов. Орхидее нравилось это изобилие, яркие цвета, свет и голубой утренний воздух. Однако обежать город под руку с любимым человеком, будучи счастливой и необремененной никакими заботами, – это не то же самое, что взирать на него в полном одиночестве с высоты четвертого этажа, зная к тому же, что все это ты больше никогда не увидишь…
Не испытывая никакого желания соприкасаться с городом, молодая женщина решила не выходить.
Завтра утром, перед отплытием, у нее будет время сделать кое-какие покупки, необходимые перед дальней дорогой. Она лишь попросила, сославшись на усталость, чтобы ей подали еду в номер и принесли газеты. Не для того, чтобы узнать новости об убийстве своего мужа (для подобных публикаций в провинции было еще слишком рано, весть о драме дойдет сюда лишь завтра, да и то если она покажется интересной для южан), а для того, чтобы посмотреть там время отправления ее корабля и его место на причале.
Она внимательно изучила рубрику, касающуюся движения судов в порту, но корабля под названием «Хугли», отплывающего на следующий день, там не было, как не было вообще ни одного корабля до Дальнего Востока раньше, чем через три дня.
Она довольно долго сидела на краю кровати, держа газету в слегка дрожавших руках.
Что все это должно было означать?
Зачем ей дали все эти указания в письменном виде, если в них не было ни слова правды?!
Для маскировки – вдруг бы письмо случайно попало в чужие руки?
По сути, это было единственное разумное объяснение, и она вспомнила о хитроумных методах, применяемых «Красными фонариками». Одно было очевидно: завтра утром по прибытии «Средиземноморского экспресса» кто-то будет ее ждать.
И