день. Ночью. Часа четыре, или пять утра было …. И вот вижу я на мониторе, кто-то звонит, ну, а на музыке не успел проверить – есть контакт или нет, и включаю человека в эфир. А там тишина. Но я чувствую, что с той кто-то стороны есть. Дышит кто-то. Я говорю – давайте, или будем говорить, или я беру следующий звонок. Пауза тянется, и я хочу уже переключить, как вдруг мне вроде бы ответили. Вроде – «простите, простите, пожалуйста…». Я говорю – что? Повторите, мол, громче?! – А мне в ответ опять, типа, «нет, простите, не могу». И трубку положили. Ну, я веду себе эфир дальше, а голос этот вроде остался, понимаете? Один раз еще – «Прости, друг, не хотел», еще потом какие-то вздохи, охи пошли. Ну, я тогда все свалил на усталость. А потом слышу, этот чужой голос опять говорит – «Все – давай спать, что было, то было» – Я не уверен, что он именно так сказал, но типа того…. Глюк такой, понимаете? Я, в общем, опять не среагировал, прибавил немного себе вискаря, и потихоньку-помаленьку довел дело до смены. Пришли новости, я попрощался, а в такси вмазал еще немного. Пришел, бухнулся спать, и уже только вечером проснулся. И вот понимаю, что в полусне, ворочаясь – я тот голос опять слышу. Что именно не помню. Но что-то спокойное. А потом, кофейку выпил, стакан, другой и вдруг, бац! – «Семечки, да семечки» начались, и каждые десять минут, три часа … Я еле до эфира дотерпел. И во время эфира лезла какая-то ахинея. Но там я за своим текстом слежу, поэтому ничего не запомнил. А сегодня утром всё уже стало очень четко слышно. Вот я тут записал, предыдущую реплику. Она не первая сегодня, но она какая-то совсем ненормальная.
Он протянул доктору газету, на полях которой профессор прочитал следующее.
«Ты могла бы есть меня, Инга Леонидовна. Гляди-ка, сколько бу-бу-бу! – она просто может есть меня ложкой как вишневый мусс…. И больно не будет… ешь еще, ешь еще, еще ешь …»
– Никакой Инги Леонидовны, вы, надо полагать, не знаете? – спросил врач.
– Нет, разумеется!.. А вывод у меня, знаете, какой, профессор?
– Да, очень интересно. Какой?
– Я думаю, что перенапряг у себя какой-то там отдел мозга. Видать, в нем чего-то замкнуло, и он стал работать на одной частоте с тем, кто звонил. Как радиоприемник. Возможно такое?
Профессор подумал немного и согласился.
– Науке, – сказал он. – Известны и ещё более загадочные случаи. Люди вдруг настраиваются на волну совсем другой эпохи, другого языка – и мозг им исправно передает весьма качественную и убедительную информацию, о которой они и слыхом раньше не слыхивали. И не могли. Но из-за того, что проверить, откуда идет сигнал, невозможно, у нас, у врачей, возникает соблазн приписать авторство каким-то удаленным отделам мозга самого пациента. И я очень даже рад, что у нас с вами появился шанс провести серьезное исследование этого феномена и ответить, наконец, на вопрос об авторстве однозначно.
На этом они пожали друг другу руки и разошлись. Вернее, ушел профессор, с обещанием прислать блокнот. А заболевший диктор, приободрившись и заложив руки за голову, стал, лежа на кровати, ждать новых сообщений.
3.
Изнемогаю я. Ну что у меня