гномы.
С этими словами Галлахад зашагал в дом. Красноволосый эльф последовал за ним. Интересно, что думает Вингилот?
Я глянул на небо. С севера наползали тучи. Край их фронта уже был над домом. Свет померк, подул ветер, от которого у меня мурашки побежали по спине.
Некоторое время я стоял перед парадным входом один. Мне казалось, Ветряная Миля смотрит на меня злобным взглядом. Ей не нравилось, что я здесь.
Глава 9
Слуги собрались в гостиной. Не восемнадцать, а семнадцать душ. Выяснилось это не сразу, только после того, как явился мажордом и выстроил всех в некое подобие шеренги. Крайним справа стоял Гворд Итерхэм, огромный человек в рабочей одежде. Его рукава были закатаны, а фартук прожжен во многих местах. Но его рост и габариты проигрывали в сравнении с Тибальдом, возвышающимся с другого конца шеренги. Огр выпрямил плечи. Служанки казались рядом с ним детьми, а гном, в две трети среднего человеческого роста, и вовсе лилипутом. Ни я, ни Карл не могли пожаловаться на недостаток высоты, но огр превышал меня на добрых полметра, а Итерхэма сантиметров на тридцать. Тибальд вызывал у меня интерес не меньший, чем братья эльфы. Он прожил в доме достаточно долго и может знать те его стороны, которые неизвестны другим. К тому же, хотя огры и считаются в некотором роде тугодумами, они отличаются наблюдательность. В лесу это отличные следопыты, не хуже эльфов. Тот, кто предпочитает не болтать языком, а смотреть и подмечать подробности, гораздо полезнее для следствия.
Тибальд поглядывал в мою сторону с таким выражением на тяжелом лице, словно это я виноват во всех несчастьях Сэдлфортов. Интересно будет узнать, откуда такая неприязнь.
Рудхор так и не появился. Его брат и племянник уведомили нас, что они придут позже, когда мы управимся со слугами. Динг явно не желал находиться с ними в одной комнате. Шериф не возражал. Хозяева шли по его плану вторым эшелоном.
Многие из присутствующих не понимали, для чего их вызвали сюда. Работники, редко заходившие в дом, чувствовали себя в гостиной не в своей тарелке. Я наблюдал за лицами, находя в них, в основном, смятение и неловкость. Два этих чувства сумели вытеснить даже скорбь по убитому хозяину. Мальчик поваренок все время елозил, ему не стоялось на месте, пока женщина с красными руками, видимо, Орма, его мать, не дала сорванцу увесистый подзатыльник. Бинс надулся и стоял, опустив голову.
Я сел в кресло, стоявшее с краю от дивана. На диване расположился с блокнотом в руке Вингилот. Шериф остался стоять. Он наслаждал своей ролью, возможностью покомандовать. Видимо, привык работать по-крупному. Что ж, его звездный час настал.
Выйдя на середину гостиной, он оглядел шеренгу слуг, загораживающих камин, и спросил у Лингуда:
– Все здесь?
– Нет. Фонквэ мы не нашли, – ответил мажордом.
– Объяснитесь, – потребовал шериф. Мажордом снова затрясся. С нервами у него непорядок. Как ему удается управляться с таким количеством обязанностей, ведь, по сути, он заменяет собой управляющего поместьем?
– Обычно, если он ничем