сотни самых разных рецептов по сотворению вожделенного камушка.
Осененный духом исследований, Эбенхарт собрал все имеющиеся у него рукописи по алхимическим трансмутациям, набрал трёхдневный запас провианта и с лёгкой поступью, запрыгнул на ближайший рейс Цитринитаса. Там он и пересёкся с известной нам пятёркой рыцарей, однако, прямой контакт меж ними так и не занялся. Он слышал поучительные рассказы пышноусового рыцаря, видел его «воспитательный» подход к нерадивому ученику, видать совсем ещё юному и неопытному. Подметил у трёх других воинов отпечатанную на их лицах закалённую в боях бывалость, а когда поезд приближался к последней станции, Эбенхарт понял, что порученное этим несчастным задание было не героической миссией, а скорее смертным приговором. Сам археолог вознамеривался прошмыгнуть через Нигредо незамеченным и утайкой прокрасться за кордон – в опустелые земли, давно покинувшие список тех территорий, за которыми Великий ещё продолжал присматривать своим всевидящим оком.
Приходилось «красться» и проворачивать всё это предприятие «утайкой» по той причине, что для выхода за периметр требовался допуск, коего у нашего университетского эмигранта само собой не было. Но изучив хранящиеся в архивах планировки кордонных сооружений, он отыскал в них пару лазеек, по коим и сумел беспрепятственно выйти на покинутые земли древности.
* * *
Близилась последняя инстанция. Купе всех вагонов Цитринитаса давно опустели. В несущимся по рельсам левиафане числилось всего шесть персон: Дивайд, Ваний, Эбенхарт, Пайдей, Номос и Логос. Тишина, что мертвецкой хваткой сжимала слух каждого, была и у кабины машиниста. Будто, когда подступал черёд высадки на самой последней из остановок, управление рельсовой змеёй передавалось на попечение призракам, а сам машинист при этом, с превеликим облегчением сходил где-нибудь в начале Нигредо. Призракам – вот уж кому точно не будет горестно что-то потерять, так как они и так уже успели растратить всё, что у них некогда было, включая и самое ценное – это саму жизнь. Дивайду же с четырьмя сотоварищами ещё только предстояло побороться за последнее и к полуночи, рыцарская пятёрка заступила в затерянный мир, где не было места ни святости, ни доблести, ни, тем более, правдивости. Каждый житель этого тёмного края хотел обмануть, убить или принести кого-то в жертву. Зачастую, какая-бы махинация не задумывалась, всё всегда сводилось к последнему – к воздаянию жертвенности.
У рыцарского ансамбля были данные о пропащих без вести жителях, рыцарях и паломниках; о местах, где их видели в последний раз и где те предположительно могли сгинуть. На взятой с собой карте, отметки, сделанные по кругу, сходились в одной точке – невзрачном трактирчике на окраине одного села. Туда-то и пустились наши пятеро героев.
Местность покрывали снопы полынных сборов, на полях располагались курты с засеянными на них, известными лишь �