не верилось, что Джо всего девять. Он выглядел почти вдвое старше, как будто так старался остаться ребенком, что состарился раньше времени. Перл не могла не замечать его явную эрекцию. А Джо, казалось, не сознавал себя. Ведь у детей в таком возрасте не бывает эрекции, разве нет? Может, он просто валял дурака. Может, это был розыгрыш, вроде как в старых пьесах-моралите.
Странный ребенок молчал. Он сосредоточенно жевал резинку, словно его челюсти были лодочным мотором.
Было холодно, и Джо дал Перл оранжевую ветровку. Ей было очень холодно. У нее не было никаких предчувствий. Она не представляла, что ее ждет. Ей было несвойственно любопытство к вещам. Она считала это своего рода подарком, вроде дарованного таланта. Это защищало ее от разочарования, даже от тоски.
Она увидела серебристую луну в зеленом небе, словно солнце на восходе. Она забралась под руку Уокеру и почувствовала себя в безопасности, как древесное создание в полуночном гнезде. Когда они выдвинулись в путь, небо начало медленно сереть, окрашиваться матовым серебром, как внутренняя сторона ракушки. Мимо них пролетел одинокий баклан, почти вплотную, цвета железа в тумане. Время шло. Ей становилось теплее. День был на редкость бесцветным и стылым, но у нее возникало уютное ощущение. Она словно светилась, просвечивала изнутри, словно в этом путешествии в ней поселилось солнце, однако вместе с этим она чувствовала, как солнце становится чем-то другим – вот так запросто – она понимала, что уже никогда не сможет стать тем, чем была когда-то.
Туман поднимался клоками, становясь облаками. По обе стороны от них виднелся остров, зеленый и тихий. Они были в пути почти час. Семь миль. Это вполне могли быть семь лет. Ей подумалось, что в будущем это время покажется ей не таким долгим.
Когда до берега оставалось несколько сотен метров, Джо стал лавировать между скал сложными искусными маневрами, продвигаясь в маленькую бухту. Был почти самый прилив. С расстояния скал было не видно, но, перегнувшись через блестящий поручень, Перл различила под водой их неровные зубчатые верхушки.
– Как называется твой остров? – спросила она Уокера.
– Мы его никак не назвали, – сказал он, отвернувшись от нее на миг, чтобы закурить. – На картах он называется «Остров Сердце», и ты услышишь от некоторых жителей Морганспорта это название, но оно не имеет к нам отношения. Это не связано ни с какой бородатой байкой времен Войны за независимость, просто остров, как мне кажется, похож формой на сердце. С воздуха, во всяком случае, – он рассмеялся. – Можешь считать, что дом расположен в левом желудочке.
Джо вырубил двигатели и тихо провел лодку к причалу. Земля была совершенно безмолвна, и Перл ничего не увидела, даже ни единой птицы. У причала было пришвартовано еще несколько судов, как лощеных, так и знававших лучшие времена. Прилив продолжал наступать. Свежий ветер швырял волны о сваи. Уокер помог Перл подняться на причал, а затем помог Джо привязать швартовы. Неподалеку, на темном твердом песке, стоял старый «бьюик». Они сели в него.
– Теперь не лихачь,