от слез картинки в какое-то мгновение прояснились, и я различила знакомую кучерявую голову.
Феникс хромал, карабкаясь по камням при помощи старейшин.
– Феникс! – закричала я во весь голос.
Он поднял свое испачканное пылью лицо, и заблестел ослепительной улыбкой.
– Ты переживала? Ради такого стоило умереть и воскреснуть!
– Замолчи, прошу, замолчи, – я упала на его плечи.
Все закончилось. Ущелье было спасено.
Я приехала домой от Феникса, он подвернул лодыжку и залег на несколько дней в постели. Не находя себе места, я бродила из угла в угол, гоняя ветер по комнате и мысли в голове. Ещё только утром я не могла дождаться вечера, когда открою дневник Лероя. Сейчас же мне не хотелось трогать его вещи. Отчего-то мне казалось, что так я предаю чувства к Фениксу.
«Какие странные мучения. Словно я выбираю между двумя. Один – лишь миф, фотография, отпечаток в истории. Так глупо воспринимать Лероя всерьез. Мне стоит дочитать побыстрее и закрыть эту тему раз и навсегда».
Я вытащила темный дневник и открыла на новой странице.
«Привет! Это снова я. Скучала? Тебе понравилась прошлая ночь?»
Я нахмурилась и посмотрела на край дивана, туда, где в моем сне сидел Лерой.
«Пожалуй, прочитаю только стихотворение. С меня на сегодня хватит».
Отточенным движением телекинеза я перевернула дневник и открыла новое стихотворение Лероя.
«Элвис»
Эх, завернусь я в плед сегодня,
И ни к кому сегодня не пойду.
Поставлю Элвиса пластинку,
Бурбона крепкого налью.
Налей и ты чего покрепче.
Сядь у открытого окна.
Найди теперь Кассиопею.
Надеюсь, в будущем она.
Надеюсь, в будущем есть гений,
Чтоб Элвиса изобрести.
Надеюсь, в будущем есть ветер,
Чтоб поцелуй мой принести.
Я не понимала, как он это делает. Но Лерой снова захватил все мои мысли. Я читала стихотворение снова и снова. И уже очень скоро мне захотелось взглянуть ему в глаза. Я засунула руку в потайной карман сумки, но фотографии там не оказалось. Судорожно перебирая вещи одну за другой, я, наконец, поняла, что потеряла ее где-то в ущелье.
Мне совершенно срочно надо было ее разыскать и, снарядившись мощным фонарем, я вышла из дома. Дорога до каньона наполнилась нелепыми оправданиями, всплывающими в голове на случай, если кто-то уже нашел это фото.
«– Это фото нашего далекого родственника с Земли… – Какая чушь, все фото и родословные давно внесены в информационную базу семей Гардокки.
– Я нашла лишь только это фото на плато и ничего больше…– Несусветица, никакое фото не способно сохраниться пять тысяч лет…»
Я, наконец, была на месте, прочищая квадрат за квадратом. У обрыва ее не было. Я спустилась по лестнице в ущелье и нашла то место, куда оттащила меня мать. Все было напрасно, фото нигде не было. Ни под кустами, ни за камнями, около деревьев было пусто, и в густом