мне нужно время отойти, забыть. Все произошло так недавно.
– Значит, ты еще не остыла.
На самом деле это не было тоской по Эндрю, или невозможностью полюбить Феникса. Скорее это касалось только меня, моего сердца и его способности открываться людям без принуждения и спешки.
– Клянусь, остыла, – не понимая зачем, я врала. Возможно не желая отгонять его навсегда, я снова попросила, – просто дай мне время. Слишком много всего свалилось. На меня давят сверху, желая закрыть проект, я же чувствую, что копаю не зря. Мне нужно еще немного времени на все это.
– Я не любитель тянуть, – взглянул он на однообразный пейзаж, – и считаю, если любишь, то терпеть и ждать невыносимо. Но в разы невыносимей потерять навсегда надежду быть с тобой.
Эти слова меня тронули, и я взяла его за руку. Изначально потеряв общий язык, мы вдруг приобрели нечто большее – доверие.
Вмонтированные в гору ветряки снова завелись, как сумасшедшие.
– Придется знакомить тебя с мамой.
Феникс наигранно улыбнулся и удивленно округлил синие глаза.
– Уже? Так быстро? Ты хорошо подумала?
Я в шутку пихнула его в плечо, и Феникс обнажил свои ровные белые зубы. Поднимаясь по лестнице, мы отчего-то без малейшей на то причины, взялись за руки.
– Мам, там снова буря. И я не одна.
Она выбежала, удивленно улыбаясь незнакомцу.
– Мама, это Феникс!
– Феникс, это моя мама, Гарония.
Он галантно поцеловал ее руку, словно играл в рыцаря.
– Какой милый молодой человек, – растаяла та, – надеюсь, будете теперь у нас почаще.
– А я уж как надеюсь! – продолжал свою игру этот артистичный парень.
Мама засуетилась на кухне, а мы прошли к окну. Феникс приблизился к стене с фотографиями и внимательно осмотрел их прищуром, заложив руки за спину.
«Так хорошо сложен» – пронеслось в мыслях.
Даже эти рабочие брюки с нелепыми карманами сидели на нем безупречно. Сильные руки обтягивала тонкая трикотажная кофта, а мужественные запястья украшали милые браслеты из бечевки и деревянных бусин.
– Твой отец хорошо знал моего деда. У нас дома есть их совместное фото около лунного шаттла.
– Хорошая память, – вмешалась мама. – Им тяжело пришлось тогда. Выживали, чтоб мы могли жить.
Я слышала эти истории тысячу и один раз. О том, как тяжело было сохранить технику и грузы с земли. Как прародители голодали, если урожай пропадал из-за метеоров, пробивающих силовой купол. О том, как они учились быть сильнее, выбрав эволюцию сознания, вместо технического прогресса. И о том, как надеялись когда-нибудь вернуться домой.
– Жаль только, что мы так хорошо все помним о Луне, но совсем ничего не помним о Земле, – с укором заметила я.
– Она и тебя, наверное, этими разговорами уморила? – не отводя глаз от Феникса, оправдывалась за меня мать.
– Конечно, ведь мы копаем вместе! – он снова заблестел зубами, игриво бросив в меня косой взгляд.
– Давайте, дети, к столу! Наши прародители голодали, чтоб не голодали мы.
За