дежурить в подъезде на вашем этаже!
– Господи! – воскликнула Оля, но, опомнившись, сказала уже более спокойным голосом. – Не переживай, я говорить ничего не буду, но и ты иногда меня не подводи, хорошо?
– Спасибо! – ещё раз, поблагодарив хозяйку за обед, Муха вышел из квартиры.
Оля понятия не имела, что Муха отлично знал этих людей, она даже не подозревала, что они были очень быстро найдены и вывезены в лес, но уже другими людьми. Больше о них уже никто не слышал, они исчезли.
Пока там шли эти баталии, Оля усиленно занялась приготовлением всяких салатов и других блюд из рыбы, мяса и морских деликатесов. Всё это она аккуратно уложила в холодильник, и лишь потом ушла переодеваться. Занимаясь с продуктами и блюдами, она испачкала свой костюм, особенно досталось пиджаку. Сняв его полностью, она отнесла вещи в санузел и, бросив их в небольшую ванночку, насыпала порошка, после чего включила горячую воду. Оставив всё это в ванночке, она вернулась в спальню и, надев коротенькую юбочку и футболку, сняв белую блузку, она единственная не пострадала от пятен, вернулась в санузел.
Она, возможно бы, и не стала с ним возиться, да и Марат запретил ей стирать вещи, сказав, чтобы просто выбрасывала и всё, но ей необходимо было убить время. Мало того, у неё, кроме этого костюма, нескольких юбок с блузками, больше ничего не было. Весь шкаф был забит вечерними платьями, которые почти все были в пол.
Стирала она тщательно, не торопясь, после чего, не выжимая, повесила его на плечики, оставив висеть над обширной ванной, чтобы стекала вода. Выжимать она не стала ещё и из-за того, чтобы материя не помялась, тогда бы ей пришлось его ещё и гладить.
Спать она решила лечь раньше, чтобы не мучиться, блуждая по пустым комнатам. Для родителей она приготовила комнату с огромной кроватью и всей остальной мебелью, включая и телевизор. Она была уютной, с окном, которое выходило во двор многоэтажки.
Как Оля ни пыталась заставить себя уснуть, удалось ей это сделать лишь в половине первого ночи, когда она посетила туалет.
Проснулась, когда не было ещё и семи часов. Забрав из санузла высохший костюм и, отнеся его в свою спальню, она вернулась, чтобы принять душ. Потом она минут двадцать сушила уже подросшие волосы, их концы уже доставали до её плеч, после чего занялась лёгким макияжем. Всё это она делала автоматически. После завтрака она надела белую блузку и бардовый, брючный костюм, который вчера стирала, села в зале на диван, чтобы подправить маникюр.
В девять часов утра ей позвонил Игорь и сказал, что пора ехать, чтобы не застрять в пробке.
Накинув на себя шубку и, натянув сапоги, она прихватила с собой белую сумочку, в которую положила свой паспорт и пачку стодолларовых купюр.
В десять часов они уже выходили на перрон. Оля нервничала, но старалась не показывать вида, хотя внутри всё трусилось от радости и страха перед неизбежностью.
Встреча прошла волнительно, мать вначале даже не обратила внимания на наряды дочери и лишь, когда Игорь подхватил их сумки, она внимательно