надменности и в то же время какой-то наивной глупости. Руки… А вот руки были самым отвратительным в его облике! Мало того, что они были несоразмерно большими, с толстенькими колбасками-пальцами, так он их еще все время потирал, невольно привлекая к ним внимание!
Одет же он был, как вы, наверное, уже догадались, в черный пиджак, красную рубашку и черный галстук.
«Что у него за дикая мания к трауру?» – подумала я, с любопытством разглядывая сию неприятную личность.
Он, в свою очередь, смотрел на нас с не меньшим интересом.
– Де-тек-тивы? – переспросил он и неприятно хохотнул. – Такая юная девица?
Эта фраза была сказана так пренебрежительно, что я почувствовала слабый укол обиды. Кажется, мне предлагается сразу стать его врагом? Хотелось бы знать, к чему бы это?
– Так, – кивнул он, смирившись с тем, что я все-таки детектив. – Надо думать, ваше посещение вызвано гибелью нашей актрисы… Ну, что ж. Мы в трауре, но… Я отвечу на ваши вопросы. Хотя вам самим не кажется, что несколько неуместно врываться к скорбящим об утрате людям?
– Если бы Елизавета Андреевна скончалась не насильственной смертью, никто бы вас не побеспокоил, – холодно парировала я его выпад. – Но в связи с тем, что это не так, вам придется смириться не только с нашим интересом к обстоятельствам дела, боюсь, вас побеспокоит и прокуратура.
– Уже побеспокоила, – усмехнулся он. – С самого утра. Кстати, кто является вашим нанимателем? Или это… – он многозначительно посмотрел на Риту, – конфиденциально?
– Нет, но я не обязана отвечать вам на подобный вопрос.
Чертов тип меня раздражал!
– Я могу сказать вам то же самое.
– Можете, – согласилась я. – Но это не в ваших интересах…
– Позвольте вам заметить, что мои интересы мне более известны, чем вам.
Похоже, я слишком поддалась своим эмоциям и теперь пожинала плоды – беседа не получалась!
– Это я попросила Александру Сергеевну заняться расследованием обстоятельств Лизиной смерти, Костя, – произнесла Рита.
– Ты?!
Он удивленно вскинул брови.
– Но почему?!
– Костя, я не думаю, что Лиза стала жертвой маньяка! И ты знаешь это не хуже меня.
– Ошибаешься, Рита! Вряд ли мне хорошо известно, кто убил нашу Лизу!
– Но это был не маньяк! Потому что…
Она сделала глубокий выдох и с отчаянной решимостью выпалила:
– Потому что ты, Костя, первый сказал мне, что с Лизой что-то страшное происходит! Ты первый это заметил! Значит, черт тебя побери, ты лучше всех это знал! Ведь именно ты разговаривал с ней куда откровеннее и чаще нас всех! Может быть, тебе стоит прекратить ломать эту комедию?
В комнате воцарилось молчание. Оно было тяжелым, как туман, царящий на улицах Тарасова.
Донатовский, прищурившись, изучал Ритино лицо, причем оба напоминали Удава и Кролика. Рита, однако, его тяжелый, гипнотизирующий взгляд встретила с достойным восхищения мужеством. Храбро ответив на него, она даже позволила