запланированы испытания водородной бомбы, успех которых окончательно выведет СССР в лидеры ядерной гонки. И на этом незаменимость Берии будет исчерпана. Вместо него может встать Ванников. Да кто угодно может управлять созданной и отлаженной им отраслью. И вот тогда на Берию вместо очередных орденов и регалий повесят расстрельные дела, перегибы и бесчинства, как в свое время на Ежова.
В 1950 году американская контрразведка раскрыла всю советскую агентурную сеть, действовавшую в США и Англии. В Лондоне арестован наш главный атомный разведчик Клаус Фукс, который и сдаст чету Розенбергов. Работа с агентурой велась под руководством атомного маршала. Ответственность за крупнейший провал в истории советской разведки в свете мингрельского дела и сионистского заговора в МГБ Сталин не преминет возложить на Берию. И мотив подберут весьма подходящий – попытка Берии заручиться поддержкой зарубежных спецслужб в подготовке заговора против Сталина.
«Коба – большо-ой любитель таких фокусов». – Лаврений Павлович помянул сгинувших Тухачевского, Якира, Зиновьева, Ежова.
Глава 19. «Сталинской партии ратник могучий»
Тягостные мысли прервала рулада белого аппарата, по которому звонили только два человека – сам Хозяин или его личный секретарь. Холодным тоном Поскребышев известил о совещании у Сталина в двадцать два часа. Лаврентий Павлович хорошо знал, что в аппаратных играх личное отношение к соратникам принято держать при себе. Лакмусовой бумажкой в этом вопросе остаются секретари и жены, уважающие или презирающие тебя ровно настолько, насколько уважает или презирает тебя шеф или супруг. Металлический тембр Поскребышева ничего хорошего не сулил. Возможно, это связано с недовольством Сталина переносом испытаний, возможно, докладом Огольцова о ходе расследования.
«Татарина этого надо убирать, своей собачьей верностью он погубит все мероприятие». – Берия снял пенсне и зажмурился.
– Лаврентий Павлович, – постучавшись, в кабинет вкрался Саркисов. – Судоплатов прибыл, ждет в адресе.
– Очень вовремя. – Берия глубоко вздохнул, словно в затхлой камере открыли форточку. – Готовь машину. Выезд тихий.
– Есть! – Хозяйская радость передалась слуге.
Тихий выезд означал передвижение маршала на ЗИМе[6] без охраны, за исключением Саркисова. Автомобиль всегда стоял под парами для поездок на конфиденциальные встречи или же для доставки-отправки дорогих сердцу маршала дам.
В свежей послевоенной пятиэтажке, отстроенной пленными немцами, просторная трехкомнатная квартира использовалась для нужд сердечных, реже – для встреч с Гоглидзе или Судоплатовым. Квартиру, с большим вкусом обставленную трофейной мебелью, Лаврентию Павловичу подарил Жуков. Берия «барахольство» презирал, но подношениями не брезговал. Самую большую комнату занимал массивный спальный гарнитур из красного дерева немецких мастеров конца XIX века. Опочивальню вывезли из австрийского