Так, улица, на которой жили Бутенковские, из Старокладбищенской стала Вокзальной, затем проспектом Сталина и, наконец, проспектом Коммунистическим. Западная же оконечность квадрата приходилась на тихую, утопающую в зелени карагачей улицу, названную в честь Феликса Дзержинского.
По этой улице кудрявый маленький Володя ежедневно прогуливался со своим псом. Пёс Володи был помесью немецкой овчарки и, по-видимому, пуделя и, как и когда-то Алма-Ата, именовался Верный, о чём в справке от общества собаководства имел гордую запись синей шариковой ручкой: «БУТЕНКОВСКИЙ ВЕРНЫЙ КОБЕЛЬ».
Маршрут их проходил мимо трёхэтажного казённого серого здания, где в своё время помещался республиканский отдел НКВД, и обыкновенно завершался в светлом сосновом парке с ажурной чугунной оградой. Там, пока Верный поднимал заднюю ногу и орошал ароматной струёй бронзовую реплику железного Феликса, Володя щурился на девушек, выходящих из жёлтого двухэтажного здания музыкальной школы по другую сторону парка.
В отличие от Верного, Володя Бутенковский в кобеля произошёл далеко не сразу. Особенным обаянием и чувством юмора он не отличался. Внешностью тоже не выделялся: средний рост, узковатые, несмотря на занятия плаванием, плечи, вихрастая голова, растянутые турецкие свитера и невзрачные польские рубашки. Итого – как в школе, так и во дворе девчонки долго и упорно игнорировали Вову.
Бутенковскому вспомнился маленький тренажёрный зал в подвале здания министерства хлебной промышленности, куда он начал ходить качаться, чтобы выглядеть более мужественно. Вспомнилась грязноватая штукатурка стен стадиона «Динамо», где он поставил несколько личных и командных рекордов.
Увы, любовные победы упорно не хотели следовать за спортивными.
В университете всё осталось по-прежнему.
Учился он на физфаке. Учился без особых проблем. Но девушек на его факультете было крайне мало, и от них – по крайней мере тех, кого он хотел сам – Бутенковский всё так же имел лишь сплошной и тотальный игнор.
Потом университет закончился, и Володя определился на работу в оборонку, как оказалось, буквально перед её последним издыханием. Там-то ему впервые и подфартило…
Оборонное предприятие, на котором он работал, выпускало некоторые элементы ракетно-зенитных установок, входивших в программу военной и инженерно-технической помощи Вьетнамской Народной Армии. Молодого специалиста Бутенковского с парой сослуживцев вскоре отправили на три месяца в командировку в Юго-Восточную Азию налаживать программное обеспечение, которое во влажном тропическом климате кривлялось и работать не хотело. Перед возвращением домой они по совету начальника оперативного штаба совершили короткую разведывательную вылазку в Таиланд.
Перед глазами Бутенковского поплыли персиковые ланиты работниц массажных салонов…
Он прикрыл глаза и причмокнул.
Теперь они казались ему куклами. Тёплыми, живыми куклами, вдобавок полностью оценившими его не на