негромко и сдавленно. Этот звук всегда напоминал Траоре последний «тявк» задавленного мобилем щенка – короткий, жалкий.
Несмотря на то что сторожа Рольфа старались из-за бетонных блоков не высовываться, пули нашли свою цель, с интервалом в долю секунды раздробив головы «увальней». Стрелки южной и северной групп тут же отчитались об успехе.
– Вперед! – приказал Куру, первым двинувшись к опустевшим воротам.
Разбившись на пары – один впереди, второй в правом пеленге на шаг позади, – группа устремилась следом, внимательно осматривая пустой пятачок перед въездом в «Приют». Стояла половина четвертого, так называемый «час волка», безлюдный и наполненный тенями, не имеющими к живым никакого отношения…
Двигаясь колонной, змейка безов втянулась в ворота квартала.
Балкон, сооруженный из старых рекламных щитов, был пуст, как, впрочем, и обнаруженный под ним блиндаж. Переступив через убитых «увальней» – короткие пистолет-пулеметы, украденные с полицейских складов Европейского союза рации, на лицах и руках татуировки преступного клана, – отряд Куру проник в первый внутренний двор.
Рассыпались по периметру, бесшумные и невидимые. Осмотрелись.
Скелет «Райского приюта» его обитатели после Дня Станции восстанавливали как могли. Укрепляли треснувшие стены, монтировали переходные мостки там, где это было наиболее удобно и эффективно, собирали из обгоревших обломков ларьки и палатки, в которых днем торговали едой или нанимали на поденную работу.
Выглядело все примитивно, грубо, угловато, как построенный из одеял и стульев детский домик. Однако примитивизм этого «домика» казался обманчивым даже на первый взгляд – внутри «Приют» являлся настоящим лабиринтом, с многочисленными жилыми зонами, площадками для общих сборов, проездами для электрокаров и «элитными» апартаментами в наиболее уцелевших блоках.
Обитателей не наблюдалось.
Раздавался из открытых окон на четвертом этаже раскатистый богатырский храп, да пьяно спорили на шестом справа от входа.
Траоре повел плечами, словно вместо июля резко угодил в январь.
В Марселе он тоже бывал в рейдах на территории, где скрывались уголовники, беглые заключенные из султаната, торговцы поддельными «балалайками», наркопроизводители и серийные убийцы. Но сейчас, через несколько лет после всемирной катастрофы, очередной притон казался ему Адом на Земле, квинтэссенцией самого мерзкого, багряно-влажного, продажного и циничного, что может воплощать человек.
Он вдруг осознал, что группа Куру только что вошла в нарыв на теле Франкфурта, который стоило удалить, как давно сгнивший зуб…
Фазиль и Ханзен отделились от основного отряда, крепя на стены черные груши «радионянь». Если кому-то из местных приспичит по нужде и он выберется из своей вонючей берлоги, его «таблетка» начнет нестерпимо зудеть. Счастливчики, обладавшие персональными чипами, вступив в радиус охвата «няни», вместо зуда обнаружат несанкционированное