избранных – малого совета города.
– Позвольте взглянуть на ваш… рабочий инструмент, – сказал Генрих, протягивая руку.
Гийом подал ему флейту. Генрих со смесью страха и любопытства осмотрел ее.
– Изумительный инструмент, – сказал он. – Сам отец Шабгни не отказался бы сыграть на таком, а?
Гийом усмехнулся и кивнул.
Генрих поднял флейту к лицу, словно чтобы запомнить ее навсегда, а затем резко опустил и сломал об колено. Это далось ему с усилием – лицо даже побагровело от натуги. Раздался громкий хруст. Пришел черед Генриха, усмехаясь, посмотреть на Гийома. Наверное, новый бургомистр Тотгендама хотел, чтобы в темных глазах крысолова что-нибудь отразилось. Страх, например. Или чтобы тот выдавил из себя улыбку, показывая, что понял шутку. Однако в глазах Гийома не отразилось ничего. Словно не единственный источник пропитания бродяги, не дорогую волшебную флейту сломал сейчас Генрих, а гнилую камышину.
– Не держите нас за дураков, господин крысолов, – сказал Генрих, бросая обломки на трибуну. – Эту сказку мы все читали.
И добавил, возвысив голос:
– Выдайте господину крысолову плату за его труд!
Откуда-то вынырнул служитель в сером. В руках у него был поднос. На подносе стоял такой крохотный фарфоровый флакончик, что Гийом его даже не сразу заметил. Служитель водрузил поднос на трибуну и удалился. Гийом перевел взгляд на свой бидон, потом снова на флакон, одиноко высившийся по центру огромного подноса.
– Что это? – спросил Гийом.
– Налоги, господин крысолов, – все еще улыбаясь, но уже неуверенно ответил Генрих. – Они у нас очень высоки. Особенно для не-граждан Тотгендама.
– Ну, ясно, – сказал Гийом.
Он повернулся, чтобы покинуть ратушу.
– Э, нет, – возвысил голос Генрих. – Вы получите свою оплату, хотите вы этого или нет. С Шабгни шуток не шутят. Стража, вручите господину крысолову его честно заработанный флакончик.
Лязгнуло железо – стражники в своих углах зашевелились, чтобы остановить дерзкого крысолова.
Гийом усмехнулся и сгреб флакончик с подноса.
– Не думаю, что это помешает Шабгни получить то, что ему причитается, – заметил он с жуткой, самоубийственной веселостью. – Боги – они такие.
Генриха пробрал озноб при этих словах Гийома. Бургомистр был так напуган и сбит с толку, что даже не подумал о том, что за подобную неуместную шутку наглый бродяга должен быть наказан.
– Вы не хотите поблагодарить нас за щедрость? – спросил Генрих. – Ведь целый бидон черножизни, как-никак. Хочешь – купайся, хочешь, обливайся.
Темные, как гладко отполированный агат, глаза Гийома остановились на нем.
– Благодарю вас, – сказал Гийом вежливо. – Это хорошо, что вы не верите в сказки.
Генрих проводил взглядом его крепкую фигуру. Словно бы ледяная ладонь зажала рот новому бургомистру, не давая произнести ни слова, пока не хлопнула, закрываясь за гостем, дверь ратуши.
Не успел Гийом сойти со ступенек ратуши, как его окликнули:
– Господин