времени.
Производила впечатление и вилла – трехэтажная, отштукатуренная в безупречный кремовый цвет.
А вот дед посреди всего этого великолепия казался не хозяином, а самозванцем. Ни золотой цепью, ни даже кожаным пиджаком он не обзавелся. Был одет в привычный старенький камуфляж. Плюс неухоженные ногти, небрежная стрижка… И глаза такие же, как раньше, – молодые, лучистые и хитроватые.
– Внучата мои! Приехали!.. – радостно приветствовал он гостей.
И без лишних церемоний выхватил из Асиных рук усталого, зевающего Никитку.
– А это, наверно, мой правнучек? Здравствуй, Никитушка!
Ася сжалась – с нравом сынули она, слава богу, знакома. Тот не переносит ни фамильярного «Никитушки», ни тем более чужих объятий.
Но малыш, на удивление, протестовать не стал. Широко улыбнулся прадеду и вцепился ему в бороду.
– Молодец, мальчик! Сильный! – похвалил Николай Матвеевич, поспешно возвращая ребенка внучке.
Тем временем они вошли в дом – и дедова вилла предстала перед ними в полном своем блеске. Огромный зал, натертый паркет, массивный стол красного дерева, кожаные кресла, горка, полная посуды тонкого фарфора. По стенам – картины сплошь с морскими пейзажами (пара из них по манере письма удивительно напоминала Айвазовского). На красивой низкой подставке – модель парусника с крошечными белоснежными парусами и искусно выточенными фигурками матросов на палубе. Довершали картину несколько установленных на столе канделябров, по виду бронзовых – в них уютно плавились свечи. А вот электрического света не было.
Гости топтались на пороге в немалом изумлении – даже разговор, от потрясения, никак не удавалось завести. Все прекрасно помнили, как приезжали к деду позапрошлым летом, всего-то полтора года назад. И ютились всем кагалом в единственной гостевой комнатке с дощатым полом и растрескавшимся потолком. А мыться ходили в обустроенный прямо на улице жалкий душик.
Маша опомнилась первой. Строго спросила:
– Дед, что случилось? Откуда все это?!
Старик улыбнулся:
– Что, нравится?
– Впечатляет, – не стала притворяться Мария. – Но ты вроде всегда на пенсию жил. Три тысячи рублей в месяц, если не ошибаюсь?.. На дрова и то не хватало.
– А жизнь, Машенька, штука полосатая, – загадочно ухмыльнулся дед. – Вчера дров нет, а сегодня камин дымит, печник никак разобраться не может, в чем проблема…
– И все-таки, – не сдавалась Маша. – Такая вилла – это ведь огромные деньги!
– Да какие там огромные! Не больше миллиона. Я имею в виду, конечно, долларов. – Дедовы глаза смеялись.
– Может, ты, дедуль, в мафию подался? – хохотнул Макс.
– Мафия – это для молодых. И тупых, – презрительно скривился Шадурин-старший. – Впрочем, что за допрос прямо с порога? Не хотите ли пройти в свои комнаты, отдохнуть с дороги, уложить моего дорогого правнука спать, а после всем вместе собраться здесь к скромному ужину?.. Тогда и поговорим.
– Нет, объясни сейчас! –