Организм и стресс: стресс жизни и стресс смерти. Л. А. Китаев-Смык

и алкогольно-наркотического типов реагирования, с возрастанием риска общественно опасного и суицидального поведения» (Литвинцев, 1994, с. 32). Опыт Афганской войны побудил военную администрацию России к созданию психологической службы в войсках. Однако и в последующих чеченских войнах далеко не во всех частях и подразделениях были военные психологи. Исследования острых психических реакций в боевой обстановке в Афганистане и в Чечне проведены Е.В. Снедковым: «Ближайшие исходы состояний, возникших вслед за воздействием экстремальных стрессоров, довольно благоприятны – практическое выздоровление наступало в 67 % случаев. Однако вероятность развития хронических последствий боевой психологической травмы в отдаленном периоде оказывалась при этом выше (р<0,05). Среди непосредственно участвовавших в боях ветеранов они прослеживаются в 48,7 % случаев; среди остальных военнослужащих – в 20 %» (Снедков, 1997, с. 45).

      Такие большие потери личного состава войск из-за боевых психотравм во время Афганской и чеченской войн в значительной мере обусловлены не столько особенностями боевой техники (довольно устаревшей), применявшейся противником, сколько затяжным характером этих войн, политическими факторами, создающими в войсках представления об их бесцельности, и плохо организованной информационной поддержкой сражающихся российских воинов со стороны СМИ в собственной стране. Новейшие виды оружия, опробованные США во время локальных войн в странах Ближнего Востока, обладают не только убийственным действием, но и мощным психотравмирующим влиянием на остающихся в живых (Kormos, 1978; Василевский, Фастовец, 2005; Дмитриева, Васильевский, Растовцев, 2003; Довгополюк, 1997; Епачинцева, 2001; Литвинцев, 1994; Снедков, 1997; Харитонов, Корчемный (ред.), 2001 и др.).