красива и умна.
Браво, Джонни, браво!
У Джона лучший в мире сын.
Печально только, что один.
Браво, Джонни, браво!
Никто не знает ведь о том,
что на песке построен дом.
Браво, Джонни, браво!
Что Джона верная жена
ему давно уж неверна.
Браво, Джонни, браво!
Что Джонни выдумал друзей,
чтобы жилось чуть веселей.
Браво, Джонни, браво!
Конечно, есть у Джона сын.
Но хорошо, что лишь один!
Браво, Джонни, браво!
Но все поёт упрямо Джон,
что всех удачливее он.
Ну и счастливчик этот Джон, право!
Летом в дождь через стекло окна
Отодвигая сырость,
смотрю я, чуть дыша,
как круглым жёлтым сыром
раскинулся ландшафт.
Как купола-тиары
все в золоте монет.
И в мокрых тротуарах —
Сислей и Клод Монэ.
Желтеют стены броско.
И, целый мир тая,
газетные киоски,
как идолы стоят.
Серебряные крыши
сверкают, как фацет.
Намокшие афиши.
Приёмника фальцет.
И мчались дерзко мысли
сквозь свет, густой, как клей.
И солнце в небо висло
и висло на стекле.
С насмешливой улыбкой
глядело на меня,
как золотая рыбка
в аквариуме дня…
Городу моего детства – Баку – посвящается
Там, где я родилась, море дышит так вкрадчиво-нежно!
И огромные сочные звёзды свисают, как гроздья,
во дворы, где висят на верёвках ковры и одежды.
И прохладно ночами от хлопанья сохнущих простынь.
Где от запахов воздух так густ и тяжёл, что возможно
его взвесить в руке. И глотать, как коктейль. И пьянея,
одурело бродить под зазывные крики лотошниц,
ощущая подошвами жар от нагретой панели.
И смотреть, как на длинной цепочке луча золотого
день послушной собакой лениво плетётся за солнцем…
Белый пух тополиный – как рисинки в мареве плова.
И ажурная тень по асфальту неслышно крадётся.
Там, где я родилась, море дышит так вкрадчиво-нежно…
«Держась за поручни надежды…»
Держась за поручни надежды,
хмелея от вина утрат,
я всё иду не ПО, а МЕЖДУ:
налево – пропасть, справа – сад.
А жизнь, как щедрый виночерпий,
всё наливает мне, шепча:
«За дом! А значит – за кочевье.
За радость! Значит – за печаль.
За память! Значит – за забвенье.
За день! Но значит – и за ночь.
За веру! Значит – за сомненья,
которые уходят прочь.
Поднимем чашу за потери!
Ведь ты становишься мудрее!»
«Ах, это значит – я старею…
И тени полнят шумный дом…»
«Но…
…нальются новым соком почки.
В отточья