константинопольскому патриарху Дионисию, содержит два послания Фотия к римскому папе Николаю и одно послание к Антиохийской церкви, семнадцать правил святого и великого собора, бывшего при Фотие в храме святых апостолов, шестнадцать бесед сего патриарха, и его же 275 писем к разным лицам, сочинение под названием “Амфилохия” и два рассуждения о теле и душе».
Четыре беседы из шестнадцати были немедленно скопированы и затем изданы в 1864 году. Таким образом, на издание тоненькой книжечки ушло более 5 лет! Темп изучения крайне медленный, хотя мы должны быть благодарны П. Успенскому и за то, что он сделал. Из его данных видно, что он нашел целую рукописную коллекцию творений Фотия и 275 писем его к разным лицам. Все это оказалось втуне: с 1864 года и до сих пор русские историки не ударили палец о палец для изучения и опубликования этих замечательных сочинений.
Мы не знаем, какие драгоценные сведения содержат эти 275 писем, но знаем стороной, что в других произведениях имеется ясное указание Фотия, что крещение Киевской Руси совершилось еще до Владимира Великого, по крайней мере за 100 лет. И этот исключительного значения факт так и остался не освещенным русскими историками! Конечно, об этом немногие писали, но написанное ими осталось почему-то на задворках, в тени, и на страницах больших курсов истории России не всплыло.
Конечно, не следует думать, что коллекция творений Фотия, находившаяся на Афоне, была полной, – наверное в других монастырях, архивах, библиотеках и т. д. хранятся и другие его сочинения, но наши ученые совершенно не позаботились их открыть, собрать и использовать то, что имеет непосредственное отношение к нашей истории.
Фотий за 71 год своей жизни, занимая такое высокое положение, видел немало и, конечно, сталкивался прямо или косвенно с руссами, и до, и после их похода на Царьград, в особенности по делам церкви. Несомненно также, что сохранились не только письма Фотия к его корреспондентам, но и письма их к нему. Из этих писем мы можем почерпнуть исключительно важные сведения о нашей истории, так, например, в письме папы Николая мы находим упоминание о нападении руссов на Царьград; подробностей в нем нет, но зато мы имеем возможность хотя бы с точностью до года датировать его письмо и тем самым установить крайнюю границу даты этого похода, которая до сих пор еще колеблется между 860 и 865 годами.
Время жизни Фотия (820–891) падает на исключительно интересный и вместе с тем темный период русской истории, поэтому непременной и безотлагательной обязанностью русских историков является изучение литературного наследства Фотия и его корреспондентов, – это «conditio sine qua non». Может быть, ничего особенно замечательного и не найдется, но знать, что в этом источнике нет ничего более интересного, – необходимо.
Если историки этого не понимают, то русская культурная общественность, интересующаяся судьбами своей родины, имеет все основания потребовать сделать это.
Конечно (насмешка судьбы!), для этого следует какому-нибудь комсомольцу, истощившему свой