в музейной экспозиции – таким вещам можно подивиться, но ни в коем случае ими не пользоваться.
Здесь вы не найдете никаких контролируемых веществ. Это шло бы вразрез с принципами изысканий моего дяди, с моими интересами и с общей концепцией данной книги. Наркотики – это слишком банально, слишком примитивно и всегда деструктивно; а хуже всего то, что это скучно. В книге приводятся некоторые вещества (жабий яд, кава, мясо русского северного оленя), которые, хотя и не запрещены законом, содержат такие ингредиенты, как диметилтриптамин (ДМТ), кавалактоны, мускарин, которые определенно можно считать «наркотиками», позволяющими «словить кайф». Однако такие продукты питания, как кофе, травяные чаи, кориандр, тоже содержат ингредиенты, приносящие «кайф». Так как же я провел границу? Совершенно субъективно: вещи, которые я счел забавными и/или неожиданными, я включил по тем же соображениям, что и костный мозг жирафа, – как объекты для любопытства, а не для практики.
Сведения о некоторых загадочных методах, таких как муравьи или саламандра, могут оказаться неполными не из-за моего недосмотра, а из-за того, что они почти не изучены. Считайте, что они пока по ту сторону научного знания, а вы – первопроходцы в этом путешествии.
«Лаборатория кайфа»: результаты
«Ну да, – думаете вы, – но работают ли эти методы на самом деле?» Именно это хотел знать и я. И чтобы все выяснить, я создал «Лабораторию кайфа»; в ее работе участвовали самые разные люди: писатели, учителя, дизайнеры, серферы, просто лоботрясы – кто угодно, кому было достаточно скучно жить, чтобы иногда вечерком, в воскресенье или во вторник заглянуть ко мне домой и испытать на собственном опыте все эти техники.
Два месяца в «Лаборатории кайфа» проводились эксперименты по аудиостимуляции работы мозга, индийским дыхательным техникам, психологической инверсии, управлению сновидениями, использованию некоторых специй, насекомых и кое-каким другим приемам, о которых мы здесь упоминать не будем (пожалуйста, даже не просите меня об этом). На самом первом собрании мы были растеряны и слегка напуганы, обнаружив, что прослушивание бинаурального ритма (см. с. 57) приводит к появлению звука, который представляется в трехмерном образе и словно вытекает прямо из мозга. На втором занятии мы испробовали крию, дыхательную технику, вызвавшую у каждого члена нашей лаборатории резкий прилив очень острых ощущений, во время которого на некоторое время полностью исчезали зрение, слух и осязание. (Помню, как после двадцатиминутной сессии один из участников еле шептал онемевшими губами: «’от черт, я н’чуст’ю с’ое лицо».) В ту ночь всем нам снились яркие и сверкающие, неземные и прекрасные сны. Да-да, это правда.
Мне вспоминается, как на последнем нашем собрании я лежал на спине на полу своей гостиной в наушниках, в которых пульсировал розовый шум, а вокруг, в той же позе и в том же трансе, расположились другие участники «Лаборатории кайфа». За последние