Александр Марков

Локальный конфликт


Скачать книгу

рта репортера вырывались клубы дыма, прямо как у огнедышащего дракона.

      Алазаев насторожился, сделал звук чуть громче, но не таким сильным, чтобы не разбудить спящих. Смысл слов ускользал от него. Он, видимо, пропустил ключевую фразу, после которой смотри, не смотри – все равно ничего не поймешь. Он все никак не мог сосредоточиться; впрочем, сейчас это было не самым главным.

      Репортер был довольно известен. Алазаев, следивший за новостями в Центре еще до того, как началась так называемая контртеррористическая операция в Истабане, видел его сюжеты из Государственной думы, Совета Федерации, Белого дома и Кремля.

      Он ощутил какое-то странное чувство. Словно по его телу пробежала слабая волна тока, срывая со своих мест все внутренние органы и, как кровь, обтекая ребра, сердце, легкие, накатываясь на мозг. Рано. В России так не казнят, а если он окажется в Америке, то вряд ли совершит преступление, после которого его посадят на электрический стул.

      Рука Алазаева коснулась пульта управления видеомагнитофоном. Там была уже какая-то кассета. Когда он нажал на кнопку записи, магнитофон откликнулся вначале серией пощелкиваний, а потом довольным урчанием, точно кот, полакомившийся сметаной. Алазаев записал все прямое включение и выключил магнитофон только тогда, когда пошел новый сюжет, и стало ясно, что сегодня этот репортер в кадре больше не появится, а тема Истабана исчерпана.

      Алазаев тупо смотрел в экран телевизора, пробуя ответить на вопрос – зачем он записал этот репортаж. Хорошо будет, если при этом он не стер кусок какого-нибудь фильма, из тех, что нравились Малику. Пацан таскал в своем рюкзаке несколько кассет, боясь с ними расстаться, точно они были своеобразным талисманом. Чтобы фильмы занимали поменьше места, он переписал их на самые длинные кассеты, которые сумел раздобыть. Четырехчасовки. На каждую влезало два фильма, а значит, он сумел вдвое сократить свою ношу.

      Алазаев прокрутил кассету назад, дотронулся до кнопки воспроизведения, немного не рассчитал – на экране появилось какое-то заокеанское мордобитие, но оно тут же исчезло, так что Алазаев не успел даже расстроиться. Запись начиналась с полуслова. Понять, о чем идет речь, можно было секунды с десятой – пятнадцатой. Алазаев нажал на паузу. Изображение застыло. Экран на уровне шеи репортера прорезала вздрагивающая полоса, отделив голову от туловища. В каком-то из фильмов так можно было увидеть свою судьбу. Или почти так.

      Магнитофон начал раздраженно жужжать, совсем как насекомое, которое отогнали от переполненного нектаром цветка. Оно ждет команду продолжить трапезу.

      Алазаев озабоченно почесал бороду. Он отрастил ее вовсе не из-за того, что был приверженцем ваххабизма. Напротив. Всевозможные религиозные отклонения он терпеть не мог и к ваххабизму относился настороженно. Просто с бородой было зимой теплее, времени на уход за ней требовалось немного, иногда подровнять ножницами, расчесать, но без этого тоже можно