обратился принц к аббату, снимая с руки два солитера. – Я желаю, чтобы благородная пара получила их в память об этой торжественной минуте. На сегодня, – продолжал принц, – эти комнаты останутся в распоряжении счастливой четы, но завтра же вы должны будете переехать за мой счет в Безьер. Вы, сударыня, можете взять с собой всю эту мебель. А вам, Лагранж, советую в другой раз не посягать на спокойствие женщин. Теперь прощайте!
Принц ушел с Фаврасом и де Гишем.
– Утешься, старый дружище! – обратился Мольер к Ла-гранжу. – Уж такова, видно, была твоя судьба. Помнишь, я не раз предсказывал тебе такую развязку?
– Оставь меня! Желаю тебе побывать в моем положении!
– Нет, уж я постараюсь отделаться от подобного счастья.
Мольер и аббат поспешили оставить счастливую чету.
– Ну, – шепнул аббат Мольеру, – теперь поздравьте меня с епископством!
Между тем бал в Безьере был в полном разгаре.
Никогда еще не видели принца таким оживленным и веселым, как в этот вечер. Но самый лучший сюрприз принц готовил публике под конец вечера.
За ужином принц сказал сидевшим около него кавалерам, но так громко, что все могли слышать его слова:
– Сегодня я присутствовал на свадьбе актера Лагранжа с Флоранс Кальвимон, моей бывшей управительницей. Я поспешил дать им мое согласие, потому что нужно будет приготовить замок к принятию принцессы Конти, которая осчастливит меня своим приездом нынешней зимой. Тогда я буду иметь честь представить вам мою супругу, которая, надеюсь, придаст моему дому тот блеск, которого он, к сожалению, не имеет в настоящее время.
Все были поражены. Принц наполнил стакан вином и предложил тост за благополучное прибытие принцессы, который был встречен единодушными возгласами: «Да здравствует принцесса Конти!».
На другой день рано утром Конти с Фаврасом, Гурвилем и Лореном были уже по дороге в Париж.
Глава VII. Счастливая чета
На улице Антуан, недалеко от ворот, между Бастилией и старым отелем Святого Павла находится монастырь Дочерей Святой Марии. Было часов пять пополудни, только что начали звонить к вечерне, как к воротам монастыря подъехала простая извозчичья карета, из которой вышел мужчина, плотно закутанный в плащ, и в шляпе, низко надвинутой на глаза.
Он подошел к калитке и позвонил.
В этом тихом, мирном убежище Марианна Мартиноци скрыла от людских взоров свою глубокую печаль. Здесь дни и ночи думала она о своем возлюбленном Конти. Правда, в последнее время она имела большую отраду в письмах мужа. Но могла ли переписка вполне удовлетворить сердце женщины, преисполненной такой страстной любви.
Звук колокольчика дошел до ее печального уединения, но она и не подозревала, что перед калиткой стоит тот, кого она воображала далеко от Парижа в объятиях соперницы. Стук в дверь прервал ее грустные размышления. Вошла настоятельница монастыря.
– Дочь моя, – сказала она, взяв Марианну за руку. – Я пришла сообщить вам, что вас желает видеть…
Принцесса