в оппозиции к Марку, лучшего повода для обвинения «философов», «умников», «безумцев, накупивших заморской мудрости на два асса и теперь возомнивших, что познали истину», не найти. Было в кого пальцем потыкать – вот, мол, до чего довела римского претора чужеземная зараза, извращающая все, что дорого честному гражданину. С другой стороны, сторонники Марка ждут от императора снисхождения или по крайней мере облегчения участи Сильвана.
Какой-никакой, а свой!
Император отогнул ветку, глянул в глубину леса. Там было хмуро и тихо, из чащи тянуло прелью.
Может, есть смысл указать тем, кто ждет от него перемены решения о престолонаследии, кто посмел подобным коварным образом угрожать ему, что он по-прежнему стоит на страже закона и мнения своего по поводу Коммода не переменит?
Где-то хрустнула ветка и оправлявшийся неподалеку Фульв насторожился, кивнул воину. Тот приготовил лук, наложил стрелу.
Марк некоторое время наблюдал за воином, потом принял окончательное решение – сегодня же отпишет Ауфидию. Пусть префект немедленно отдаст Сильвана под суд и в ультимативной форме потребует от сената скорого и справедливого, сообразующегося с заветами предков, приговора. Пусть также без отлагательства приведет его в исполнение. Это будет хороший знак всем, кто ждет от него уступок в вопросе о преемнике.
Возвращаясь к коляске, перебрал возможные последствия? Худшее, если сторонники императора решат сговориться с его недругами, ведь тем и другим нерадостен Коммод в кресле правителя? Сенат в большинстве своем уйдет в оппозицию.
Что ж, если в этом и состояла интрига, если кто-то из доброжелателей подтолкнул Сильвана к такому глупому и страшному поступку, чтобы проверить, не отступит ли принцепс от сына, не начнет ли торговаться, он однозначно покажет, что не намерен менять свое решение. Трезвый расчет подсказывал, что сила на его стороне. Сенат?.. Ну что сенат! Адриан в таких случаях презрительно улыбался и сплевывал. Антонин Пий вздыхал и разводил руками. Значит, и в нынешних обстоятельствах нет смысла идти на уступки, придется настоять на своем.
Вот чего не понимают те, кто считают себя его друзьями. Стоит только отстранить Коммода и усыновить нерешительного Помпеяна, на чем настаивают Цинна, Квинтилий, и другие, дорога к гражданской войне будет открыта. Ни Коммод, ни тем более Фаустина и преданные ей люди – а их немало – никогда не смирятся с подобным унижением. Карами, изгнаниями, даже казнями здесь ничего не решить. Умертвить сына, как это было проделано с соправителем Марка Луцием Вером? Тоже не выход. Принцепс более никогда не пойдет на такую меру, и не только потому, что злодейство противно природе и добродетели и оскорбляет пронизывающую космос, одухотворяющую пневму, – но из вполне практических соображений.
Какие политические трудности может разрешить отстранение Коммода, тем более его насильственная смерть?
Какие узлы развязать?
Разумный взгляд на возможных наследников подсказывал – Помпеян, казалось бы, опытный