вниз. Лицо у него было при этом такое грустное, что Элинор почувствовала пренеприятные уколы совести. Но встать так и не встала.
Она провела в постели еще три дня, а когда на четвертый тихонько прокралась в библиотеку – в халате, накинутом на ночную рубашку, – там стоял Дариус, держа в руках листок, отправивший Орфея в тот мир, где, вероятно, находились сейчас Реза, Мегги и Мортимер.
– Что ты делаешь? – помертвев, спросила Элинор. – К этому листку никто не должен прикасаться! Слышишь? Никто!
Дариус положил листок обратно в витрину.
– Я только взглянул на него, – сказал он мягко. – Орфей действительно неплохо пишет. Хотя, конечно, сильно подражает Фенолио.
– Так сильно, что это не называется «писать», – презрительно сказала Элинор. – Орфей – вошь, паразитирующая на других писателях, только сосет он не кровь, а слова… Даже имя украл у другого поэта. Орфей!
– Да, ты, пожалуй, права, – отозвался Дариус, аккуратно запирая витрину на ключ. – Но точнее будет назвать его имитатором. Он так хорошо копирует стиль Фенолио, что разница на первый взгляд почти незаметна. Интересно было бы посмотреть, как он пишет, когда у него нет образца. Способен он рисовать собственные картины, не вдохновляясь чужой фантазией?
Дариус взглянул на листок под стеклом, как будто мог получить от него ответ.
– Меня лично это не интересует. Надеюсь, он давно уже сдох. – Элинор с мрачной миной подошла к полке и вытащила сразу полдюжины книг – запас на очередной тоскливый день в постели. – Надеюсь, его великан раздавил! Нет, погоди, я лучше придумала – надеюсь, что его говорливый язык выпал изо рта, посиневший и раздутый, потому что сам Орфей болтается на виселице!
На совином лице Дариуса мелькнула улыбка.
– Ох, Элинор, Элинор! Ты, пожалуй, напугала бы самого Змееглава, хотя Реза рассказывала, что он никогда и ничего не боится.
– Конечно, можешь не сомневаться! – ответила Элинор. – Белые Женщины по сравнению со мной – кроткие сестры милосердия! Но мне суждено до конца дней оставаться в истории, где для меня есть только одна роль – комической старухи.
Дариус промолчал. Но когда Элинор поздно вечером еще раз зашла в библиотеку, он снова стоял перед витриной и смотрел на листок Орфея.
Снова на службе Орфея
Подойди и взгляни на слова:
У каждого из них есть тысяча тайных лиц
под нейтральным лицом,
И каждое спрашивает тебя,
не интересуясь твоим ответом,
Каждое, хоть жалкое, хоть страшное:
Ты захватил ключ?
Конечно, ворота Омбры были уже закрыты, когда Фарид наконец добрался до города на своем упрямом осле. Тонкий месяц светил на башни замка, а стражники разгоняли скуку, кидая камушки по скелетам, болтавшимся на виселицах перед городской стеной. Скелеты велел развесить Зяблик, хотя виселицы не использовались здесь по прямому назначению, чтобы