– это росинка, падающая с небес, дабы оживлять цветение на земле лишь в течение утра жизни, ее весны и лета… Но она недолговечна и возвращается туда, откуда пришла, – в невидимые сферы.
Как часто под бутоном неземным
Зародышем незримый цветоед таится!
А в корешках редчайшего цветка
Недосягаемый в своей засаде червь трудится…
Песок в часах, отмеряющий сроки человеческой жизни, струится все быстрее. Червь подточил цветок жизни в самой его сердцевине. Сильное тело однажды оказывается простертым на тернистом ложе боли.
Душа-Эго больше уже не сияет. Она тихо сидит и печально смотрит сквозь то, что стало окном ее темницы, на мир, который теперь быстро окутывается для нее саванами страдания. Уж не преддверие ли это приближающейся вечной ночи?
Прекрасны курорты внутреннего моря! Бесконечная неровная гряда омываемых прибоем черных скал тянется, окруженная золотыми песками и глубокими синими водами морского залива. Они подставляют свои гранитные груди яростным порывам северо-западного ветра, укрывая дома богачей, уютно разместившиеся у их подножий со стороны суши. Полуразрушенные домишки на открытом берегу – это убогие убежища бедняков. Их убогие тела часто сокрушаются стенами, сорванными и смытыми разгневанной волной. Но ведь они только следуют великому закону выживания наиболее приспособленных. К чему их защищать?
Прекрасно утро, когда в золотисто-янтарных тонах встает солнце и первые лучи его целуют скалы живописного берега. Радостна песня жаворонка, когда, вылетая из своего теплого гнездышка в траве, он пьет утреннюю росу из глубоких чашечек цветов; когда кончик розового бутона дрожит, обласканный первым лучом, а земля и небо улыбаются, приветствуя друг друга. Печальна одна Душа-Эго, когда взирает на пробуждающуюся природу с высокого ложа напротив широкого окна – «фонаря».
Как спокоен близящийся полдень, когда тень на солнечных часах неуклонно движется к часу отдыха! Теперь палящее солнце начинает плавить облака в прозрачном воздухе, и последние клочки утреннего тумана, задержавшиеся на вершинах дальних холмов, исчезают в его лучах. Вся природа готова к отдыху знойного и ленивого полдня. Племя пернатых умолкает, их яркие крылья поникают, они опускают свои сонные головки, ища убежища от палящего зноя. Утренний жаворонок деловито устраивается в окаймляющих дорожки кустах под соцветиями граната и сладкого средиземноморского лавра. Неутомимый певец стал безгласным.
«Его песнь так же радостно зазвенит завтра, – вздыхает Душа-Эго, прислушиваясь к замирающему жужжанию насекомых на зеленеющем дерне. – А моя?»
Вот бриз, несущий запахи цветов, едва шевелит томные верхушки пышных растений. Затем взгляд ДушиЭго падает на одинокую пальму, выросшую в расселине поросшей мохом скалы. Ее некогда прямой цилиндрический ствол изогнут и надломлен ночными порывами северо-западных ветров. А когда она устало протягивает свои поникшие оперенные руки, колеблющиеся из