и высказал предположение, что стрельбой из ружья джентльмен не увлекается. Он подтвердил справедливость догадки. В данных обстоятельствах, разумеется, было бы проще опровергнуть это предположение, однако чудаком внезапно овладело желание исповедаться.
– Лично мне процедура кажется непропорционально громоздкой, – признался он. – Месить десять миль грязи в компании четырех мрачных личностей в черных бархатных куртках, пары измученных собак и тяжелого ружья – и все это лишь ради того, чтобы убить нескольких птиц ценой в двенадцать фунтов и шесть пенсов.
Я шумно рассмеялся и воскликнул:
– Хорошо, хорошо! Очень хорошо!
Он определенно принадлежал к числу тех людей, которые, едва заслышав смех, внутренне содрогаются. Очень хотелось похлопать его по плечу, но мешало опасение, что неосторожный жест заставит его окончательно замкнуться.
Я поинтересовался отношением собеседника к охоте. Джентльмен ответил, что чрезвычайно утомлен разговорами о лошадях и обо всем, что с лошадьми связано, – по четырнадцать часов в день! – и по этой причине охоту давно оставил.
– Так, может быть, рыбачите? – не унимался я.
– Для рыбалки мне не хватает воображения, – отрезал он.
– В таком случае наверняка много путешествуете.
Должно быть, к этому моменту джентльмен уже смирился с неизбежностью судьбы и сдержанно повернулся в мою сторону. Когда-то старая няня называла меня не иначе, как самым «утомительным» ребенком на свете. Сам я, правда, предпочитаю считать себя настойчивым.
– Наверняка путешествовал бы больше, – отозвался он, – если бы обладал способностью видеть, чем одно место отличается от другого.
– А в Центральной Африке не бывали? – осведомился я.
– Раз-другой, – ответил он. – Очень напоминает Кью-Гарденс.
– Ну а Китай?
– Нечто среднее между тарелкой, на которой нарисована ива, и трущобами Нью-Йорка, – последовал ответ.
– Северный полюс? – В глубине души теплилась надежда на удачу с третьей попытки.
– Ни разу до него не дошел, – ответил он. – Однажды добрался до острова Гаклюйты, и все.
– Ну и как впечатление? – уточнил я.
– Никак, – лаконично произнес он.
Разговор перешел на женщин, затем коснулся фиктивных фирм, собак, литературы и иных подобных тем. Выяснилось, что джентльмену все известно и все успело изрядно надоесть.
– Когда-то они казались забавными, – отозвался он о первом пункте списка. – До тех пор, пока не начали принимать себя всерьез. А теперь кажутся просто-напросто глупыми.
Осенью мне пришлось узнать Искушенного Билли ближе, так как спустя месяц мы случайно вместе оказались гостями одной восхитительной хозяйки. Должен искренне признаться, что после этой встречи мое мнение о джентльмене значительно улучшилось. Оказалось, что этот человек способен принести немалую пользу. Так, следуя его примеру, можно было чувствовать себя увереннее в вопросах моды. Все знали, что его галстук, воротник, носки если