ничего взамен, поэтому этот мир стоял на месте как вкопанный, вокруг которого крутится жизнь, и чтобы этот инертный неповоротливый мир сдвинулся с мертвой точки, нужна была невероятная сила, нужен был настоящий атомный взрыв. Нужен был новый политик, нужна была настоящая «ядерная» реформа, но их миром правила стабильность, тишина, граничащая со стерильностью, которую никому не давали нарушить. Этот мир не принимал героев, супергероев или революционеров – он принимал только купюры.
Сэм чувствовал себя батарейкой, человеческой батарейкой, которая заряжалась по ночам во сне и получала энергию путем переработки химических веществ, получаемых из пищи.
Все было не так плохо, правда. Светлые дни были всегда, правда. Только Сэм падал в глубокую депрессию вместе с Салли. Помогая друг другу, они все же не сдавались и боролись, поддерживая друг друга. Это были счастливые времена, когда они были вместе и всегда любили друг друга, они были счастливы и беззаботны, как дети.
Сэм думал о том, чем ограничен человек и что нужно, чтобы быть большим, чем батарейка для заводов. Вот-вот – и настанет один светлый день длиною в жизнь, переломный момент, в который они верили. Для человека нужно немного надежды, чтобы не терять дно под ногами и не потерять ориентир.
Сериалы, книги, прогулки – ничего было не чуждо. Современный мир стоял на трех гигантских китах: развлечение, наука и искусство. Но стоило обществу подкинуть кость извращенного развлечения или какую-нибудь мистическую дрянь, оно хватало ее и с жадностью кусало, например, миф о несуществовании СПИДа и вреде прививок. Сэм был не из таких. Иногда критицизм доводил его до упадка сил и депрессии, но даже депрессию он подвергал критике. Ему было тяжело от этого, он замечал негатив вокруг, и не мог его не замечать, и страдал от этого. Его голова становилась большой и тяжелой, а сам он – занудой, но Салли вытаскивала его из негативных мыслей и служила своего рода противовесом. Сэм был одиноким парнем, пока его не встретила Салли, и лишь тогда он почувствовал себя хорошо.
4
Метеорологи обещали неделю ливней, такого еще не бывало. Пока страна сидела в самоизоляции, можно было и потерпеть. В городе чуть ли не объявили штормовое предупреждение, и свет отключили, ливень колотил по раскинувшейся крыше завода. Хотя никто в городке ни к чему не готовился, никаких мер на случай наводнения не предпринималось, никогда в истории современного Липтикута настоящего потопа не было. Были наводнения, когда еще не существовало плотины и водохранилища, и все, но это совсем другое время.
– Свет погас, – сказал Сэм самому себе, когда производственная линия потухла. – У-у-у-у, – удивился он.
С крыши лилась вода, и на улице творилась жуть: канализация вывалилась прямо на асфальт и уже затапливала территорию завода, затекала в цеха. Оставив рабочее место, собрав вещи, Сэм двинул в столовую, туда же стекались его коллеги. Горело аварийное освещение, парни включали фонарики на телефонах.
Все спешили к кулеру,