ны по всему объему романа. Выбирайте на свой вкус.
7. Сам автор является одним из скрытых персонажей, чья жизнь подчинена внутренним законам и связям этого художественного мира.
8. Любое явление этого мира несет в себе собственную противоположность и потенциально переворачивается на 180 градусов.
9. Имейте в виду, что <…>
10. В произведении присутствуют жесткий психологический реализм и грубости (предупреждение!), но оно направлено на поиск светлого начала. Еще это книга-путешествие, и желаю вам, чтобы оно было добрым! <…>
Информация о публикации
Данная версия немного отличается от полной авторской версии из-за ограничений по формату. Различия касаются пункта «ВМЕСТО АННОТАЦИИ», оформления иллюстраций и графических выделений в тексте. Полная авторская версия в формате pdf доступна по ссылке https://yadi.sk/i/jNR-7KJwz4inxw
Текст опубликован в сети Интернет бесплатно. Если при чтении у Вас возникла мысль, что эта книжка стоит денег, можете выразить автору свои представления о ее стоимости в виде перевода Сбербанк.Онлайн по номеру телефона +79200529020 (имя получателя вычисляется по обложке).
Если Вы посчитали, что не зря потратили время на чтение, Вы могли бы поделиться этой мыслью с кем-нибудь из своих знакомых. (Как прежде Вы об этом авторе не слышали, так о нем пока вообще мало кто слышал. А с рекламой в самиздате тяжело!)
Написать свои мысли о книге / связаться с автором можно в специальной группе Вконтакте: https://vk.com/barrenfigtree
Электронная почта автора: [email protected]
Для подготовки обложки издания, а так же в качестве иллюстраций использованы художественные работы самого автора.
Эпиграф:
Отрицание – почти то же самое, что и принятие.
Необыкновенный человек (глава)
В темнице
В год 55**, в тюрьме города Иерусалима, в яме встретились два приговоренных к казни человека. Они были незнакомы прежде. Один из них был скорее близок к отчаянию, а второй скорее далек от него.
И тот, который был скорее близок, спрашивает:
– А ты че, не боишься?
– Боюсь, – просто отвечает невольник.
– Нет, ты не так боишься. Не так, будто завтра же тебя повесят.
– Думаешь, повесят?..
– А за дело они тебя, за дело.
– Это еще почему?!
– Пилат тут недавно над одним измывался всячески. Видел я его казнь. Этот, знаешь, так… внима-ательно за всеми наблюдал: как его дырявили, как колошматили – внима-ательно. Будто за работниками своими презирал, не упустили бы чего в ответственный момент. Видно ж – за дело. Не любят у нас таких живыми. Черт его знает, что бы мог наворотить. И ты тоже сидишь с видом, мол, «это я так и предполагал». Богу, верно, доверяешь. А я вот даже не верю. Так и сказал им, кстати. Вот я и здесь. А ты не тычь в меня, что я безбожник. Не твое собачье дело…
– Да мне плевать.
– Так сам-то че здесь?
– Не твое собачье дело.
– А!.. Ну че, молчок? Че задумался да на меня глядишь? Да ладно тебе, как-никак поделим на двоих одну смертушку. Уж не чужие люди будем.
– А я не спрашивал тебя, веришь ли ты в Бога.
– Ну и че, что не спрашивал? Сказать что ли нельзя?!
– Да я не о том. Знаешь, мне один встречный путник однажды заметил то же самое. Я ему без спросу сказал, что не верю в Бога. А он мне, мол, так не веришь, что сам о Нем говоришь и сразу в лоб?
– Философ он что ль?
– Да черт его знает. Наверно.
– А че еще говорил?
– Да много че. Надо бы вспомнить… Я тогда, знаешь, был не в себе. Долгая история.
– За одну ночку вытянешь? Нам осталась одна ночь времечко. Да-да. Пилат-то уже спит, видно, оставил до утра. Наспится себе власть, отдаст приказ, и придут за нами.
– Че, хочешь, чтобы я о своей жизни рассказал?
– Валяй. Раз смотришь на меня, как на актера в твоей трагедии, валяй, чем бошку наполнил, из которой, вон, кровь течет. Может, послушаю тебя, да не так тошно мне подыхать будет.
И тот, который был скорее далек от отчаяния, принялся за рассказ.
1. Исход
ТУРИСАЗ (перевернутая)
Нет, не умирают ради овец, коз, домов и гор. Все вещественное существует, и ему не нужны жертвы. Умирают ради спасения незримого узла, который объединил все воедино и превратил дробность мира в царство, в крепость, в родную, близкую картину. Тратят себя ради целостности, ибо и смерть укрепляет ее. Смерть, которая стала данью любви.
А. де Сент-Экзюпери. Цитадель
Трудно жить среди людей, когда ты не такой, как они. Не так, чтобы восторженно «ах!», а по-настоящему. Когда нет понимания