взглядом Джессику устремлённую вдаль. Ему было наплевать на всех кроме бабушки Розы, с которой он изредка разговаривал. Третий день толком ничего ни ел. Его мысли отдавали прохладной серостью. Он вспоминал те славные моменты из жизни, когда всё наладилось, но тут же их застилало бледное бездвижное лицо Чарли. Билл считал, что проклятье чёрно-белой жизни его никогда не покинет.
«Почему вечно всё так плохо? Только жизнь наладится и на тебе, опять чёрная полоса!»
Мила в это время ползала по комнате в поисках недопитой бутылки бурбона. Пьяное ворчание сменялось несколькими гулкими глотками, после которых тишину разметал бубнёж и причудливый смех сквозь слёзы. Так повторялось из раза в раз. Одета Мила во всё тот же замызганный халат, на голове всклокоченная причёска, лицо, как мяч для регби, а под глазами синяки. Та уже потеряла счёт времени и не понимала, где явь, а где сон. Свою мать и сына не узнавала.
– Билл, я пришла! – крикнула бабушка, хлопнув дверью.
Парень спустился и забрал у неё пакеты с едой. Их обоих раздражало, до чего мама себя довела. Ведь именно спиртное послужило толчком. Будь она трезва, то ничего бы не случилось.
– Знаешь, Билл, ничего в этой жизни просто так не бывает, – успокаивала она внука. – Если приглянулся небесам наш Чарли, то его уже было не спасти.
Бабушка присела в кухне на стул, положила локоть на стол и развернулась вполоборота, чтобы видеть, как Билл достаёт продукты из пакетов и раскладывает их по полкам. Она дышала тяжело и устало, а морщинистое лицо омрачала печаль в глазах.
– Всё равно не понятно, почему жизнь состоит из чёрных и белых полос. И я это замечаю уже не первый раз, – сказал Билл, крепко схватившись за консервную банку с кукурузой. Он её прижал к груди и горько смотрел на бабушку.
– Человек сам художник своей жизни. Если в твоих руках есть зелёный карандаш, то почему бы не добавить новых ярких оттенков. Даже, не имея фантазии, можно создать шедевр. Но если у тебя в руке только чёрный карандаш, то и жизнь будет соответствующая.
– Наверное, ты права! – тихим монотонным голосом сказал он, поставил банку на стол и сел на рядом стоявший стул.
– Чёрные и белые полосы в жизни – это миф, – продолжила она. – Люди придумали его для собственного успокоения. Сам подумай, Билли… посмотри на тех бродяг на улице, которые целыми днями стоят с протянутой рукой. Они разве считают, что их жизнь, как зебра? Радуются каждому новому доллару, который вскоре будет пропит? Многие из этих бедных, отчаявшихся людей, даже назад не оглядываются; не вспоминают, как до такого скатились, а ведь могут устроиться на мало-мальски оплачиваемую работу, чтобы заработать, хоть что-то, или уйти в церковь, где им позволят жить и будут кормить… Не хотят они что-то менять, вот и спихивают всё на чёрную полосу.
– А как же те, у кого дом сгорел, кто потерял работу не по своей вине, те же самые инвалиды? – спросил Билл. – У них не наступила чёрная полоса?
– Я считаю, что такие моменты делают человека сильнее, – говорила бабушка. – Те, кто не справляется с этим, остаются на улице, а другие продолжают