и учила со мной названия продуктов и съедобных животных, которых можно есть. Знание языка, полученное мной при переходе в этот мир, не давало представление о бытовых мелочах. В чём миры были похожи- приготовление пищи и хозяйствование по дому было, как и в нашем мире, прерогативой женщины. Хлеб в этом мире не выпекали, определённым образом на углях запекали лепёшки, это Ана показать мне не смогла: лепёшки в обмен на настойки и мази ей привозил Минок из деревни. Ещё мне была непонятна повёрнутость хозяев жизни- драконов на девственности. Ана что-то пробормотала про обмен магией, я её не поняла. Как можно обменяться чем-то с тем, у кого этого нет? Я решила не забивать себе голову, пока никакой магии я в Архорне не встречала, а в России полстраны лечиться травками, меня, сорокапятилетнюю тётку, этим не удивить. Поэтому я решила последовать только одному совету старухи- магини: держаться подальше от драконов, всех драконов. И от всех мужиков. Ага…
А вечером мы проехали мимо деревни, где жил мой спаситель и провожатый- Волчьего лога. Деревня была небольшой, дворов тридцать- сорок, разбросанных по берегу неширокой реки. Мы остановились на холме, когда дорога вынырнула из леса и раздвоилась на опушке. Одна вела под холм в деревню, а вторая через несколько километров где-то на горизонте опять ныряла в лес, но уже другой. Эти два леса и разделяла река и заливные зелёные луга, прорезанные полосами огородов.
Телега и мы вместе с ней повернули к далёкому лесу под глубокий выдох Минка. Остановились на ночь на опушке, разожгли костёр, и я стала претворять в жизнь навыки, полученные у Аны. Поев, я устроилась на телеге, завернувшись в кокон из одеяла и соломы, Минок лёг возле. костра, перед эти насыпав из мешочка, похожего на кисет, серого порошка, вокруг костра, лошадей и телеги. На мой вопрос, что он сделал, буркнул под нос и улёгся спать. Послышалось сопение-он спал. Ночь была тиха, поэтому и я сразу уснула.
Выспаться мне не удалось- меня разбудил голос Минка и возня: не пересекая серые дорожки из порошка, вокруг нас собралось несколько десятков ежей- переростков, показавших острые зубы на вытянутых мордах, и пытающихся войти в круг. От неожиданности я взвизгнула, Минок обернулся и сказал:
– Не бойся, Белка, нас уварки не достанут. Ведьмино зелье им не по зубам.
– Они чем питаются, надеюсь, не людьми?– Минок засмеялся. Когда он улыбался, детское выражение пропадало с его лица, и он становился вполне симпатичным молодым мужчиной с голубыми глазами и светло-русыми волосами.
– Нет, их привлёк запах варёной огары.– Так звалась птица, похожая на утку, которая стала нашим ужином.– Спи, сейчас походят и уйдут, скоро рассвет, а они охотятся ночью.
Я опять улеглась и подумала, что мои знания о мире, где я оказалась, не тянут даже на знания детей: есть то, что можно впитать только с молоком матери, и поэтому мне нужно быть очень осторожной и держать ушки на макушке, чтобы не попадать в неприятности или неудобные ситуации.
На