будто Ищейка теперь за него, – продолжал однорукий.
– Правда?
– Говорят. Неприятный тип. Здоровый такой парень. Его Ищейкой прозвали, потому что он женщинам, бывало, соски отгрызал.
– Неужели? – Ищейка моргнул. – Я его никогда не видел.
– Еще говорят, что и Девятипалый там был, – прошептал мальчик. Его глаза широко раскрылись, будто он говорил о привидении.
Старик и однорукий усмехнулись.
– Девятипалый давно мертвец, парень, и хорошо, что чертов злодей сгинул, скатертью дорога.
Однорукий вздрогнул.
– Тьфу, дьявол! Ты несешь чушь!
– Только то, что сам слышал.
Старик жадно глотнул еще грога и причмокнул губами.
– Какая разница, кто где. Союз наверняка утихомирится, как только вернет себе крепость. Утихомирится и отправится домой, за море, и все снова станет, как было. Во всяком случае, сюда, в Уфрис, никто из них не явится.
– Ну да, – согласился однорукий радостно. – Сюда они не придут.
– А чего же мы тогда торчим здесь и ждем их? – несмело спросил мальчик.
Старик закатил глаза, словно слышал этот вопрос раз десять и устал отвечать одно и то же.
– Да потому что нам дали задание, парень.
– Ну, раз у вас есть задание, нужно выполнить его наилучшим образом.
Ищейка вспомнил, как Логен много раз говорил ему то же самое. И Тридуба тоже. Теперь оба они вернулись в грязь, но эти слова звучали так же справедливо, как и прежде.
– Даже если задание скучное, опасное или совершенно непонятное. Даже если это задание, с которым ты предпочел бы не связываться.
Проклятие, ему приспичило отлить. Как всегда в подобной ситуации.
– Точно, – произнес старик и улыбнулся, глядя в кружку. – Надо делать то, что положено.
– Так и есть. Только обидно. Но при тебе отличные ребята… – Ищейка протянул руку за спину, словно ему потребовалось почесать зад.
– Обидно? – Мальчик смотрел на него в явном замешательстве. – Что ты имеешь в виду…
В это мгновение за спиной мальчика возник Доу и перерезал ему горло.
Почти в тот же самый миг Молчун грязной рукой зажал рот однорукому и вытащил из прорехи на плаще покрытое кровью лезвие. Ищейка бросился вперед и трижды ударил старика по ребрам. Тот захрипел, покачнулся, глаза его расширились, кружка, которую он все еще держал в руке, накренилась, слюна вперемешку с грогом стекла по подбородку. Он упал.
Мальчик сделал несколько движений. Он прижимал одну руку к шее, стараясь удержать кровь, другой же тянулся к шесту, где висел сигнальный колокол. У него хватило мужества вспомнить о колоколе, когда ему перерезали горло, Ищейка признал это; но мальчик сделал лишь шаг, прежде чем Доу наступил ему на шею сзади и буквально вдавил в землю.
Услышав, как хрустнула шея мальчика, Ищейка вздрогнул. По справедливости, он не заслужил такой смерти. Но война есть война. Очень многие находят смерть, которую не заслужили. Работу надо было сделать, и они