не был расположен к веселью. Ему не хотелось смотреть на два мертвых тела, лежащие на камнях. Он все еще невольно беспокоился о том, как бы мальчик не замерз без плаща. Конечно, полная дурость думать о таком, когда парень лежит в шаге от тебя в луже собственной крови.
– Пустое, – недовольно ответил он. – Надо избавиться от них и убираться. Неизвестно, когда сюда явятся остальные.
– Твоя правда, вождь. Как бы то ни было, ты дело говоришь.
Доу сбросил в воду оба мертвых тела, потом отцепил язык колокола и тоже швырнул его в море, раз и навсегда.
– Обидно, – сказал Молчун.
– Что именно?
– Колокол сломан.
Доу взглянул на него, прищурившись.
– Колокол, вот проклятье! Ты мастер сморозить, черт знает, что. Я лучше думал о тебе. Сломали колокол! Ты в своем уме, парень?
Молчун пожал плечами.
– Южане могли бы воспользоваться им, когда придут сюда.
– Ну, они могут нырнуть и поискать его язык! Ну, ты даешь!
Доу схватил копье однорукого и зашагал к распахнутым воротам. Одну руку он держал спрятанной под плащом.
– Испортили колокол, – бормотал он недовольно. – Придурок.
Ищейка встал на носки и отцепил лампу. Держа ее высоко в руке, посмотрел на море, приподнял край плаща и закрыл им лампу, потом открыл. Снова закрыл и снова открыл. Повторил еще раз, после чего вернул мерцающий светильник на шест. Пламя вспыхнуло, оживляя надежду, – маленький огонек, хорошо видный с воды, их единственный свет.
Ищейка все время ждал, что дело сорвется, что шум услышат в городе, что пять дюжин карлов выйдут из раскрытых ворот и их троица встретит тот конец, который они заслужили. Ему просто страшно захотелось отлить, когда он думал об этом. Но карлы не появились. Не раздалось ни единого звука. Только безъязыкий колокол поскрипывал на шесте, холодные волны плескались, били о камень и дерево пристани. Все шло так, как они запланировали.
Первая лодка появилась из темноты, скользя по волнам. На носу ухмылялся Трясучка. Десятка два карлов сидели за ним в лодке и очень осторожно работали веслами. Их бледные лица были напряжены, зубы сжаты, чтобы ничем не нарушить тишину. Но все равно каждый стук дерева или позвякивание металла заставляли Ищейку вздрагивать.
Трясучка и его помощники привязали к борту мешки с соломой и причалили беззвучно; они все продумали еще неделю назад. Они бросили веревки, Ищейка и Молчун поймали их, подтащили судно ближе и закрепили его. Ищейка взглянул на Доу, как ни в чем ни бывало прислонившегося к стене у ворот, и тот слегка покачал головой, давая понять, что в городе тихо. Трясучка тихо спрыгнул на пристань и подошел, пригибаясь в темноте.
– Отличная работа, вождь! – Шепнул он, широко улыбаясь. – Аккуратно и точно.
– У нас будет время похвалить друг дружку.
– Надо встретить другие лодки.
– Ты прав.
Еще несколько лодок приблизились к причалу. В них тоже сидели карлы, а мешки с соломой прикрывали борта. Подчиненные