Неужели незаметно?
Она достала из кармана джинсов резинку для волос и быстро, без помощи зеркала, думая о Нанне и гимназии, собрала волосы на затылке в незатейливый хвост.
– Ему двенадцать лет…
– Я знаю, сколько ему лет.
– Ты ничего о нем не знаешь! Ни о нем, ни о его жизни!
– Мне пора.
– Ты хотя бы знаешь, что у него есть девочка?
Лунд остановилась, переваривая новость.
– Марк похож на меня, – сказала она наконец. – Очень независимый. Мы не вертимся друг у друга под носом целыми днями. И да… я знаю о его подружке. Спасибо.
– Я пошел, – прозвучало вдруг, и Лунд чуть не подпрыгнула от неожиданности.
Это был Марк, в синей куртке, готовый идти в школу. Она вышла вслед за ним.
Серое скучное утро. Оказавшись на улице, Марк в ту же секунду вскочил на свой самокат, оттолкнулся ногой.
– Марк! Ты же не позавтракал!
Он притормозил:
– Я не хочу.
– Прости меня за эту неделю. Обещаю, что мы все наверстаем.
Он снова стал набирать скорость, Лунд едва за ним поспевала.
– Бабушка говорит, что у тебя есть подружка.
Марк остановился, но не смотрел на нее.
Лунд улыбнулась:
– Это здорово. – Она старалась не обращать внимания на сережку. Кто-то из одноклассников проколол ему ухо, он даже не посоветовался с ней.
– Как ее зовут?
– Какая разница?
– Давай пригласим ее к нам в Швецию.
– Я опоздаю в школу.
– Марк, мне не безразлично, что происходит в твоей жизни.
– Она только что меня бросила. – Ему всего лишь двенадцать, и столько боли в глазах. – А тебе наплевать. Тебе интересны только мертвецы.
Лунд стояла на тротуаре. Вспоминала, каким он был в четыре-пять лет, потом восемь, десять. Силилась отделить того ребенка от угрюмого, грустного подростка, который смотрел на нее сейчас… как?
Разочарованно, вот как.
Марк отвернулся и помчался на самокате прочь.
Хартманн явился в девять утра. Лунд привела его в свой кабинет.
– Вы говорили, что нас ни в чем не подозревают!
– Я такого не говорила.
– Про учителя никто даже ни разу не упомянул!
– Это одна из линий расследования.
– Что за линия?
В дверь просунул голову Майер, спросил:
– Ну что, едем?
Хартманн не сдвинулся с места.
– Что вы уже выяснили?
Лунд покачала головой:
– Я не могу вам…
– Это мои школы и мои учителя. Вы обязаны мне сказать.
– Когда будет можно, я…
– Нет. Нет!
Он впадал в ярость. Лунд уже познакомилась с его характером – видела по телевизору, как Хартманн набросился на журналиста. Теперь она наблюдала это вживую.
– Я должен знать, кто это! Черт возьми! Мне нужно предпринять меры предосторожности…
– Это невозможно…
– Один раз вы уже выставили меня идиотом, Лунд. Больше я этого не допущу.
– Мне жаль. Я не могу поставить интересы