джемпер кирпично-розового цвета. Неполных двое суток, проведенных в следственном изоляторе, не прибавили ей красоты и здоровья. Но, по мнению Китайца, держалась она неплохо, хотя в тусклых глазах женщины застыло испуганно-тоскливое выражение. Узнав Бухмана, она с надеждой посмотрела на него, а потом перевела взгляд на Танина – и несколько секунд не отводила от него больших темных глаз.
Сопровождавший Елену охранник беззлобно потрогал ее за локоть и показал на табурет. Она как бы выплыла из прострации и сделала несколько шагов по направлению к столу.
– Пошли, – Игорь кивнул Китайцу и первым устроился на стуле, положив свой чемоданчик с документами на стол.
Танин пододвинул себе другой стул и пристроился рядом.
– Ну, как ты, мамуся, – Бухман сразу же приступил к делу, – держишься?
Положив руки на стол, Монахова неопределенно пожала плечами.
– Не знаю, – тихо произнесла она.
– Значит, так, мамуся, – продолжил Игорь, – ты должна понять: мне, твоему адвокату, ты можешь доверять – и даже должна доверять! Тем более что ты меня знаешь. Защищать я тебя буду в любом случае, но если ты будешь просто говорить: «Я не виновна», то шансов у нас не так много. Познакомься с моим другом. – Бухман представил Китайца и Лену друг другу. – Он сыщик и согласился мне помогать, но и ты не должна молчать. Расскажи, как все произошло?
– Погоди, Игорь, – Танин остановил словоохотливого друга, напиравшего на свою подзащитную, – по-моему, Лена не вполне здорова, ведь так?
Монахова молча кивнула, но в ее взгляде затеплилось что-то живое, человеческое, и Китаец понял, что дело наконец-то сдвинется с мертвой точки.
– Вы хотите нам что-нибудь рассказать? – как можно мягче спросил Владимир после минутного молчания.
– Я ничего не знаю, – Лена отрицательно покачала головой, блуждая равнодушным взглядом по поверхности стола.
– Ну, Лена-Лена, – встрял Бухман, – ты же говоришь, что невиновна, и в то же время не отрицаешь, что стреля…
Игорь не договорил, потому что лицо женщины внезапно исказилось, губы сложились в жалобную гримасу, задрожали, и, протяжно всхлипнув, она зарыдала. Безуспешно пытаясь закрыть лицо руками и поставив оба локтя на стол, Китаец бросил на Бухмана предупреждающий взгляд. Тот растерянно пожал плечами и, выпятив губы, погрузился в молчание.
– Успокойтесь, – Владимир принялся утешать вдову, – мы вам верим. Вы действительно невиновны. Но для того, чтобы заставить поверить в это других, нам нужно кое о чем спросить вас.
Лена дернулась всем телом и замерла. Ее странное оцепенение было бы полным, если бы не мелкая дрожь, пробегавшая по рукам и плечам.
– Как у вас оказался пистолет? – Китаец смотрел на женщину как на душевнобольную.
Она вздернула плечи, точно марионетка, которую кукловод резко потянул за нити.
– Это был пистолет вашего мужа? – Владимир все больше чувствовал себя сподвижником доктора Юнга.
– Да, –