женщина села на подушке для посетителей. Она рассказала Пери, что ее зовут Рудабех и пришла она из Хоя, что невдалеке от границы с оттоманами. Муж развелся с нею и выгнал из дому, унаследованного от отца, объявив его своим. Она хотела вернуть дом.
– Печально слышать о твоей беде, – сказала Пери, – но почему ты не пришла к одному из Совета справедливых, помогающего всем подданным в их спорах?
– Чтимая царевна, мы пришли в суд моего города, но члены его – друзья моего мужа, и мне ответили, что прав у меня нет. У меня не осталось выбора, кроме как обратиться к кому-то в столице. Я пришла к вам, ибо слышала, что вы защитница женщин.
Пери расспрашивала о подробностях ее утраты, пока не убедилась, что случай на самом деле таков.
– Что ж, хорошо. Джавахир-ага, ты сопроводишь нашу гостью в Совет справедливых, чтоб она могла изложить свою тяжбу, и скажешь им, что ее прислала я.
– Чашм, – отвечал я. – Следующее заседание через неделю.
– У тебя есть деньги или место, где остановиться? – спросила Пери.
– Несколько монет, – печально ответила женщина, – этого мне хватит… – Но она взглянула на личико спящего ребенка, и глаза ее наполнились страхом.
– Джавахир, отведи мать к моим девушкам и скажи, что я велела приютить ее, дать побольше свежей зелени, пусть молоко для ее младенца заструится изобильно.
– Благослови тебя Бог за твою щедрость! – воскликнула Рудабех. – Если я когда-либо смогу помочь тебе, да станут глаза мои ступенями для твоих ног!
– Это мне только в радость. Когда вернешься домой, пиши мне о ваших новостях.
– Обещаю быть верной твоей вестницей.
Когда я впервые заступил на дворцовую службу, меня обучал евнух с Малабарского берега Хиндустана. Баламани, угольно-черный, животастый, с темными кругами вокруг мудрых глаз, проводил весь день в разговорах со служанками, садовниками, лекарями и даже мальчишками-посыльными. У него был веселый смех и добродушное обхождение, отчего подчиненные чувствовали, что он о них радеет. Так он узнавал все дневные новости дворца: кто кого ревнует, кто в очереди на повышение, а кого вот-вот выгонят. Его известители сообщали ему даже о крови в ночном судне придворного прежде, чем становилось ведомо, что тот умирает. Товаром Баламани были сведения, и продавал он их на вес золота.
Баламани подсказал мне запомнить «Танассур», книгу, где перечислялись правильные титулы, с которыми следовало обращаться к каждому разряду людей. Мне пришлось заучить, что «мирза» ставится после имени, например Махмуд-мирза, и означает, что он является царевичем по крови, в то время как «мирза», поставленное перед именем, является просто чествованием. Когда я ошибался, Баламани отсылал меня к книге: «Иначе все благородные будут хлестать тебя по спине так, что она станет подобна красному ковру».
Когда я узнал, как обращаться к любому из обитателей дворца, Баламани стал учить меня искусству получать от них сведения таким разумным образом, чтоб казалось, будто я ими делюсь, и как платить за них, если нужно, и как использовать их в качестве