Совсем другое время.
– Мне нужен аттракцион… Масштабный… Метафорический… Знаковый… Как у Эйзенштейна…
– Подумаем…
– Не напрягайся. Это мои проблемы.
– Какая разница!.. Ну, скажем, пусть твой герой едет по тайге. Видит её в последний раз. Дома, церкви… погосты… А назавтра – это всё затопят. И будет ровная гладь воды… Водохранилище… Вместо прежней жизни… И только крест затопленной церкви будет торчать из воды…
– Отлично.
– Пиши.
Платон отнёс эпизод своему именитому соавтору. Тот одобрил. Сказал, что это первый эпизод в сценарии, относящийся к искусству. Дал Платону немного денег в долг.
Платон купил мороженого хека. Морского ежа. Помидор. Зелени. Венгерского рислинга… Два больших ананаса…
Когда он пришёл, комната наполнена была солнечным светом. На столе рядом с пишущей машинкой стояли васильки. Ульяна светилась тихой радостью. Она была в брюках и зелёном свитере.
– А где твоё розовое платье?
– Я обменяла его на брюки и свитер. Чтобы как у тебя… И мне ещё дали немного денег. Я купила совсем недорогую рыбу, но с таким красивым названием – аргентина… Сварила буайес, ну, не таращи глаза… уху сварила… Садись обедать…
И снова наступила ночь.
– Отвернись.
Ульяна облачилась в его пижаму.
– Ложись.
– Нет уж, я лучше на полу. Или под кроватью…
– Ты что, слабак? Ложись… Ну вот… руки убери…
– Ты издеваешься надо мной.
– Хорошо… Я оплачу твоё гостеприимство… За две ночи. А потом мы расстанемся… навсегда… Согласен?
– Там видно будет.
– Нет, бери и прощай. Я найду себе место в жизни… И ты тоже найдёшь… У меня будет другой мужчина… У тебя другая женщина…
«Нет! Нет! Нет!» – подумал он.
Он долго молчал.
– Нет, я не хочу. Не хочу с тобой расставаться…
– Ты ведь привёл меня как шлюху…
– Нет!
– Но ты ведь рассчитывал переспать со мной, а потом – как получится.
– Да.
– Вот видишь.
– Я не хочу жить без тебя…
– Тогда докажи, что умеешь владеть собой.
Он взял её руку, поцеловал ладонь.
– Пошли.
Он уводил её в ущелья своей души. Дарил свои владения, как она подарила ему сад своей души.
Они шли, невидимые, сначала по ночным улицам московских окраин, а потом ночь соединила их с другой ночью, с кордоном в горах, выше Красной Поляны, той самой, где теперь Олимпийский комплекс…
За окном было так же темно, но только ещё темнее и гуще, как будто без надежд на рассвет, потому что это был юг и ущелье в горах. И вокруг ни души. Только горы, звёзды и лес.
Хижина была сложена из чёрных плиток сланца, скреп лённых для прочности раствором глины и песка. Стены внутри дома были оштукатурены, оклеены газетами, а сверху светлыми обоями, немного прикопчёнными, но уютными…
В зыбке спал мальчик… Ему было не больше полугода. Мирно спал, сладко…
Два