закурил сигарету. Цепь моих мыслей прервалась, и я почти против воли стал вести примиренческий разговор с собственной совестью. По-видимому, во мне произошел какой-то перелом. Несколько дней назад сама мысль о связи с проституткой была бы для меня неприемлемой. Я всегда презирал мужчин, которые ходили к подобным женщинам. Мне это было противно. И все же я провел пятнадцать минут с проституткой и обращался с ней так, как привык вести себя со своими приятельницами. Я оставил у ее дома свою машину, которую в округе знали очень хорошо и которую мог легко узнать любой из тех, кому я известен. Я заплатил за привилегию поговорить с продажной женщиной о ничего не значащих пустяках двадцать долларов. Теперь, когда я находился вдалеке от Евы, моя поездка к ней казалась мне настолько бессмысленной, что я был вынужден защищать свое чувство самоуважения. Я говорил себе, что эта женщина совершенно не похожа на тех проституток, которых я видел. Внешний вид ее был совершенно иным: она не была крикливой, грубой, жадной и лживой, как большинство проституток. Правда, она не шла ни в какое сравнение ни по внешнему виду, ни по культуре с моими приятельницами. Я старался найти оправдание своим поступкам. Я убеждал себя, что Ева заинтересовала меня только потому, что принадлежала к отверженному слою общества. Но мое любопытство не было достаточно убедительной причиной для того, чтобы ради одного него рисковать своим положением. Нет, все было гораздо сложнее. Причиной того, что меня повлекло к Еве, было сознание собственной неполноценности. Несмотря на то что мне везло в жизни, я знал, что в конце концов меня ожидает крах. Я исписался. Я никому бы не признался в этом, я с трудом признавался в этом даже самому себе. Гнетущее чувство неминуемого провала действовало на мое воображение все сильнее и сильнее, пока не наступил такой момент, когда чувство собственной неполноценности охватило меня с такой силой, что я наконец признался себе в том, что я ничего не стою. Мое несчастье усугублялось еще тем, что по роду работы я имел дело с самыми блестящими и талантливыми людьми Голливуда. По сравнению с ними я был ничтожеством. Еве было неведомо, что такое успех. Она была бесталанной, была отбросом общества и единственной из встреченных мной женщин, кого я мог бы опекать, к которой мог бы относиться свысока, которой мог бы покровительствовать. Несмотря на ее власть над мужчинами, ее силу воли и холодное безразличие, Ева продавала себя. Пока у меня есть деньги, я ее господин. Мне необходимо, чтобы она была рядом, именно она, потому что она морально унижена и находится на еще более низкой ступени в глазах общества, чем я. Вот по какой причине меня влекло к Еве Марлоу. Именно такая женщина, как Ева, даст мне возможность поверить в себя. Чем больше я об этом думал, тем яснее понимал, что мне придется уехать из Фри-Пойнта. Уехав оттуда, я смогу чаще встречаться с Евой. Если я буду жить вдали от нее, то это исключено. Я твердо решил уехать из Фри-Пойнта.
Загасив сигарету, я подошел к телефону и позвонил домой.
– Резиденция мистера Фарстона, – услышал я голос Рассела.
&nb