всегда и во всем подражал старшей сестре, так что он наконец выпрямился и покачал головой.
– Я пойду с Метле.
Салима тут же почувствовала, как ей ужасно хочется поступить, как брат и сестра, и великодушно отказаться от поездки. Не ради их общества, не потому, что наверняка их мать обрадуется ее приходу, а только ради одного – чтобы быть хорошей девочкой. Только один раз, один-единственный разочек…
Грустно смотрела она вслед уходящему в сторону конюшен Меджиду, и от тоски по морю, соль которого она уже предчувствовала на губах, у нее заныло все ее худенькое тело.
Завтра – завтра я еще успею побыть хорошей, – молнией пронеслось у нее в голове, – а завтра я непременно буду хорошей! Но сегодня – сегодня я просто должна…
– Передавайте от меня привет вашей матери, – уже на бегу через плечо крикнула она Метле и Ралубу, торопясь нагнать Меджида. Ликование вновь охватило ее.
– Я тоже хочу такую лошадь, – с восторгом бормотала Салима после того, как один из конюхов поднял ее в седло. Она осторожно обняла мощную шею кобылы и прижала лицо к теплой коричневой гриве, которая и пахла так же тепло.
Меджид засмеялся, вскакивая на лошадь позади девочки и беря поводья из рук второго конюха.
– Но ты же только что получила прекрасного белого осла из Масхата!
Мерно покачиваясь, кобыла пустилась вскачь, и Салима выпрямилась.
– Но я хочу настоящую большую лошадь, – возразила она, чувствуя себя при этом неблагодарной.
Как и остальных детей во дворце, ее обучали верховой езде. Два года назад ее посадили на лошадь, которую учитель вел под уздцы, и вскоре она самостоятельно сидела на кротком, как овечка, полусонном осле, а еще позже – на осле из Масхата шоколадной масти. А недавно отец подарил ей белоснежного осла благородных кровей, осел этот вместе с драгоценным убранством стоил едва ли не дороже арабского скакуна.
– Ноги у тебя еще коротки, – поддразнил ее Меджид и слегка ущипнул за бедро. Она взвизгнула. – Вот подрасти немного, и я подарю тебе одну из своих кобыл.
Салима задохнулась.
– Обещаешь?
– Обещаю! Какой масти лошадь соизволит пожелать высокородная принцесса Салима?
– Хочу вороную, – без запинки и колебаний прозвучал довольный ответ. – Вороную – или вообще никакую!
– Слушаю и повинуюсь! Значит – вороную, – улыбнулся Меджид. – Не той масти, которую считают красивой остальные девочки. Для тебя требуется нечто особенное, ведь так, Салима?
Салима не сумела понять, что светилось в глазах сводного брата, хорошее или плохое, и потому, смущенно пожав плечами, пропустила лошадиную гриву сквозь пальцы и притихла.
Они ехали не спеша, и мимо них проплывали здания дворца Бейт-Иль-Мтони: некоторые еще – совсем новые, а остальные – в той или иной степени обветшания, побеленные, светло-желтые, здания серого камня, еще или уже в первозданном виде окрашенные в розовый или голубой цвет. Тем