ладный, белого камня домик в три этажа с отделкой по фасаду из темного дерева.
– Спасибо! – Никита зевнул, сунул водителю сто долларов и, буркнув «сдачи не надо», поплелся по ухоженной тропинке к входной двери.
Солнце уже вовсю светило, небо было чистым и прозрачно-голубым. Одним словом, ничего не предвещало беды. Никита не сразу попал ключом в замочную скважину, а когда понял, что теоретически и практически и не сможет туда попасть, потому что с внутренней стороны вставлен ключ, то задумался. Такое было впервые. Домработница к этому времени уже уходила – она являлась по ночам, убирала в доме и готовила, пока хозяина нет. Так ему было удобно, подобный распорядок устраивал и ее, потому что днем женщина еще где-то работала.
Никита с минуту поразмышлял, пошатываясь на своем крыльце, а потом нажал на кнопку звонка, встряхнувшись. Послышался перестук каблуков, и дверь открыла молодая женщина, сразу же поразившая Серебрянникова своей яркой внешностью. Высокая, да еще и на громадных каблуках, она смотрелась почти вровень с Никитой, рост которого был метр девяносто. Взгляд его выхватил длинные белые волосы, пожарную блузку, короткие джинсовые шорты, обнажавшие длинные стройные ноги, ярко-голубые глаза и огненную помаду. Незнакомка шумно вздыхала и пыталась состроить на лице печальную гримасу.
– Проходите, пожалуйста, – отступила внутрь коттеджа Яна, ибо незнакомкой была именно она.
– Сп-пасибо, – заикаясь, ответил Никита и уточнил: – Балтийская улица, дом восемнадцать?
– Именно так, – слегка улыбнулась Яна, делая широкий жест рукой.
Получив утвердительный ответ, Никита продвинулся в свою прихожую и, словно зачарованный, вошел в гостиную. Весь его хмель куда-то сразу улетучился. Вся его гостиная, вообще-то светлая и воздушная, была задрапирована черным атласом, по которому были развешаны траурные венки почему-то в виде сердец с красными лентами, на которых яркими золотыми буквами были набиты фразы. Все убранство напоминало День святого Валентина и дикий праздник Хэллоуин в одном флаконе. По запаху краски можно было предположить, что буквы на лентах печатались только что. Никита перевел взгляд на большой обеденный стол под белой скатертью со столовыми приборами и закусками, явно предполагавший импровизированный фуршет, и потрогал свой лоб.
– Белочка…
– Что? – оживилась девушка.
– Белочку я словил… Допился, одним словом.
– Здесь нет белочек. В этом доме я вообще животных не видела. А у вас что, аллергия на шерсть?
– Паранойя у меня, – прошептал Никита, опускаясь на стул.
– Что-то вы плохо выглядите, – согласилась Яна. Затем поинтересовалась: – Как вам торжественное убранство?
– Впечатляет…
– Правда? Ой, это именно то слово, которое я хотела услышать! Я старалась, чтобы оно произвело пусть трагическое, но впечатление!
– Вам удалось добиться своего, – скосил на Яну несколько близорукие глаза