Стихи, оборванные пулей. Советские поэты, павшие на Великой отечественной войне. Сборник

ухающие разрывы,

      Что и березки, вдруг затрепетав,

      Оглядываются, на носки привстав,

      И спрашивают: «Все еще мы живы?»

1942 г.

      Татул Гурян

1912–1942

      Татул Самсонович Гурян (настоящая фамилия – Хачатурян) родился 4 августа 1912 года в крестьянской семье, которая жила в селении Теджрлу Сумарлинского уезда Западной Армении (что сейчас находится на территории современной Турции). Он рано стал сиротой и переехал в Баку, где работу совмещал с учебой в средней школе. Затем Татул поступил на литературный факультет Московского редакционно-издательского института, после окончания которого вернулся в Баку.

      Первый поэтический сборник Гуряна «Кровь земли» вышел в 1932 году. В 1933 году азербайджанское государственное издательство «Азернешр» выпустило в свет его поэму «Днепр». В 1935 году увидел свет новый сборник поэта «Рост». Гурян написал драму в стихах «Фрик», ряд поэм, в том числе «Саят-Нова».

      Т. Гурян выступал и как переводчик. Он переводил стихотворения Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Самеда Вургуна и др.

      Имя поэтическое «Гурян» – огневой! – дал ему классик армянской поэзии Егише Чаренц, когда Татулу было всего пятнадцать лет. Тогда-то первое стихотворение Татула Гуряна, отредактированное Егише Чаренцем, появилось в газете «Коммунист», издаваемой в Баку на армянском языке, и называлось «Завод», последнее, напечатанное в августе 1942 года, присланное из осажденного Севастополя, названия не имело.

      Старший лейтенант Татул Самсонович Гурян погиб при обороне Севастополя 22 июня 1942 года. Посмертно награжден орденом Красной Звезды.

      «Хохочет ли ветер, вздымая песок…»

      Хохочет ли ветер, вздымая песок,

      Луна ли струит померанцевый сок, —

      Здесь смерть и бессмертье – приветствую их!

      И славлю, покамест мой голос не стих,

      Того, кто и смертью бессмертья достиг.

1942 г.

      Возвращение

      Отдав поклон больнице и палате

      И медсестре, отнянчившей меня,

      Пришел я вновь на линию огня,

      Где льется кровь моих отважных братьев.

      Как вражеская пуля ни лиха —

      Невмоготу ей одолеть поэта,

      Чья жажда жить теперь так велика,

      Что смерть ничто в сравненье с жаждой этой.

      Сразимся же, друзья мои! Весь мир

      Коричневой чумою атакован;

      А нам… нам легче лечь в бою костьми,

      Чем променять свободу на оковы.

      Вот враг опять лавиной огневой

      Рванулся к нам; он лезет вон из кожи…