сдачи номера, хотя подписывал его Игорь. Но в какие-то моменты надо быть на месте, с коллективом. Не увиливать от ответственности. Уже начинало темнеть, когда Данилин смог наконец вырваться из редакции, но надо было решать – ехать домой или на приемы. Звали на этот раз к голландцам и в кувейтское посольство, да еще и на тусовку в «Мостбанк». Конечно, на часах уже было восемь, а звали кто к семи, кто к половине восьмого. Но на такие мероприятия можно в принципе и опаздывать – иначе что делать профессионалам, которым надо побывать на нескольких приемах за вечер?
Причем профи эти бывают двух категорий. Одна – несчастные халявщики, кому больше негде толком выпить и закусить. А вот другая – люди серьезные, которым по разным причинам надо отмечаться повсюду. В жизни Данилина (изредка, к счастью) тоже случались такие совпадения, когда нельзя было обидеть друзей – японского посла, например, но и на тусовке в братской газете «Сегодня» нельзя было не появиться. Но вот некоторым несчастным политикам и дипломатам регулярно приходилось этим делом заниматься: перетаскиваться с одного раута на другой – вот тоска!
И ведь подумать только: когда-то давно Данилин приемы очень любил, каждый из них был для него большим событием. Западные напитки и необычная еда, вся атмосфера светского раута фантастически контрастировали с заскорузлым советским бытом. Это было прикосновение к какой-то другой, почти голливудской жизни и невиданной свободе. Особенно стало приятно ходить на приемы в последние годы существования Советского Союза, когда уже не нужно было ни у кого разрешения спрашивать и стало возможным разговаривать с иностранцами, не оглядываясь по сторонам. Да еще такую правду-матку им в лицо резать, чтобы у них глаза на лоб вылезали.
Но постепенно новизна этого занятия поблекла, приемы стали рутиной, поднадоело однообразие разговоров, да и угощений тоже. Поесть толком редко удавалось – все время приходилось беседы вести. Спасибо еще жене Татьяне – та яростно боролась против данилинского гастрита и бдительно следила за тем, чтобы в руках у мужа обязательно была тарелка, а в ней какое-то содержимое. В переходе от одного собеседника к другому нет-нет да и удавалось что-нибудь из этой тарелки склевать.
Иногда приемы, правда, оказывались необыкновенно полезны с точки зрения завязывания контактов – причем не только с иностранцами, но и с важными представителями родной власти. С половиной депутатов Госдумы Данилин на фуршетах перезнакомился. И с министрами и их заместителями удавалось переговорить в неформальной обстановке, вдали от кабинетов, неприступных секретарш и бдительных помощников. Летучие, вроде бы и несерьезные разговоры эти между бокалами вина иногда приносили крайне полезную информацию, договоренности об интервью и так далее. Да и с тем же Щелиным – где состоялось судьбоносное знакомство? Да 14 июля, в день взятия Бастилии, во французском, соответственно, посольстве.
Вот почему Данилин считал своим производственным долгом на приемы все-таки ходить, даже если к вечеру трещала голова и побаливал живот. Правда, с разбором, не на все подряд.