если, скажем, сегодня вечером самая интересная и важная для москвичей новость придет из Вашингтона, то она и будет на первой полосе. А если из Коньково-Деревлево – то она…
– Не знаю, подумать надо… Не спеши, Алексей, а то дело плохо может кончиться. И для тебя лично – прежде всего. Голову свернешь!
Но Данилин уже увлекся.
– Крайне важно, чтобы была создана своя, отдельная система распространения. Чтобы опять же, как в Лондоне, – на каждой станции метро, на каждом вокзале стоял свой пенсионер со своей маленькой тумбочкой – мини-киоском. И торговал с четырех до восьми или девяти исключительно нашей газетой, а не всем подряд. А перед каждой тумбочкой – плакат с самой сенсационной новостью для города на этот момент. И чтобы выкрикивал: «Вести»! «Вести»! «Вести»!
– Для этого тебе надо прежде всего будет с метрополитеном договориться, а они жадные, им деньги нужны…
– Ничего, договоримся, у Щелина там связи есть… И в мэрии, кстати, тоже…
– Как бы они в долю не попросились, акций не захотели…
– Да нет, есть другие способы…
– Не знаю, по-моему, авантюра…
На этом разговор зашел в тупик. Но Данилин был рад и тому, что они не вернулись к обсуждению личных качеств Татьяны.
К тому же ему действительно пришло время ехать на историческую встречу с Щелиным, от которой в такой степени зависела судьба газеты.
Но когда он уже надел дубленку и собирался выйти из кабинета, к нему все-таки прорвался Миша Филатов. Данилин опередил его, не дал слова вымолвить.
– Слушай, Миша, – сказал он. – Ну и нахал твой Николай Иванович оказался! За что он с меня пятьсот долларов слупил? За подробности, которые можно из популярных журналов почерпнуть?
– Думаю, он цену себе набивал, дал понять, что за конкретные сведения по делу пятисот мало. Обидно ему показалось…
– А по-моему, так элементарное кидалово! И мы с тобой, Михаил, выступили в роли настоящих лохов!
– Тут хуже дело, Палыч… Дружбан только что заезжал. Какой-то слегка напуганный. Говорит: Николай Иванович пропал…
– Как пропал? Ну, я и говорю, хвать полтыщи и в бега…
– Да нет, дружбан говорит: на самом деле пропал. Вроде его под микитки взяли и увезли куда-то. Даже собраться не дали. И еще дружбан просил передать вам совет. Бросьте, говорит, это дело немедленно. Оно гораздо серьезнее оказалось, чем можно было думать. Там какая-то еще дополнительная подкладка есть, современная. Опасная. Тем более все равно не раскопаете ничего. Вам не по зубам. Поэтому поберегите лучше жизнь и здоровье и об этой истории забудьте.
– Ты думаешь, он это всерьез?
– Куда серьезнее… Это же не главное все-таки, Палыч, всякие такие истории раскапывать. И другие еще вещи в жизни есть. Поважней… Давай бросим письмо это к ляду, а, Палыч?
– Я подумаю, – сухо отвечал Данилин. Ему действительно было над чем подумать.
12
Таня была дома. Целых три