произойдет или он проиграет сражение, то все может в секунду перевернуться.
Ричи с самодовольным видом пососал трубку.
– А если он вступит в сражение с Союзом и выиграет?
– А если так, – старик, выпустив дым, покосился на уголья костра, – то догадаться немудрено. Если он выиграет, то будет всеобщим героем.
– Осмелюсь заметить, не для меня, – теперь черед подвинуться с доверительным шепотком наступил для Кальдера. – Пока мы отнюдь не на берегу. Что, если Доу попытается меня убить или даст какое-нибудь заведомо провальное задание, а то и просто поставит биться туда, где я обречен на гибель? Будут ли у меня хоть какие-то друзья с тыла?
– Для меня ты так или иначе муж моей дочери. Мы с твоим отцом сошлись на этом еще тогда, когда вы с Сефф ходили под стол пешком. Я с гордостью принял тебя тогда, когда мир был у твоих ног. Хорош же я буду, ежели отвернусь от тебя сейчас, когда мир навалился тебе на плечи! Нет уж. Ты родня.
Ричи, крепко хлопнув Кальдера увесистой ладонью по плечу, снова показал щербатый зуб.
– Не знаю, кто как, а я поступаю как встарь.
– С прежней прямотой?
– Точно так.
– И меч за меня обнажишь?
– Разрази меня гром, нет, – чуть сжав плечо Кальдера, старик убрал руку. – Я лишь сказал, что не обнажу его против тебя. Если мне суждено сгореть, я сгорю, но чего ради я должен сам себя поджигать.
Кальдер в душе того и ожидал, хотя все равно разочаровался. Сколько бы разочарований ни подкидывала жизнь, каждое новое жалит.
– Ну а ты куда думаешь податься, парень?
– Да вот, думаю встретиться со Скейлом, помочь ему с тем, что осталось от отцова воинства.
– Мысль хорошая. Брат твой силен как бык и такой же храбрый, только мозги у него, я погляжу, тоже бычьи.
– Что есть, то есть.
– Весточка пришла от Доу. Он собирает войско в кучу. Завтра с утра все выходим на Осрунг. К Героям.
– Тогда скорее всего там со Скейлом и увидимся.
– Вот это будет, вне всякого сомнения, встреча, – Ричи махнул узловатой лапищей. – Береги спину, Кальдер.
– Постараюсь, – без особой радости отозвался тот.
– Да, и еще.
Ох уж это пресловутое «еще»: каждый приберегает напоследок что-то, в любом случае не самое приятное.
– Ну?
– Одно дело, если жизни лишишься ты. Но заложницей за тебя осталась моя дочь, причем добровольно. Не вздумай выкинуть что-нибудь, что может обернуться во вред ей или ребенку. Я этого не стерплю. Это я сказал Черному Доу, повторяю и тебе: я не стерплю.
– Да как ты мог такое подумать! – возмутился Кальдер с жаром, которого от себя не ожидал. – Не такой же я негодяй, каким меня выставляют!
– Я знаю, что не такой. – Ричи метнул на него колкий взгляд из-под кустистых бровей. – Во всяком случае, не совсем.
От бивуака Кальдер отъехал с бременем тревоги, подобным мешку камней. Когда самое большее, что обещает родной тесть,