жена выколупнула вторую.
Видевший всё это Сева подумал: «Держись, парень, это тебе не водку трескать».
– ООООООО! – рычал удовлетворённый самец, в порыве страсти выскочивший на балкон и вздымая руки жестом счастливых болельщиков.
– ААААААА! – вторила ему песочница.
Не сдержав нахлынувших чувств, Витёк мощным обезьяним прыжком, вскочил на перила, ухватился за бельевые верёвки и стал исполнять нечто вроде присядки.
– ООООООО! – неслось из его лужёной глотки.
– ААААААА! – не сдавались мужики.
И вдруг, на самой высокой ноте, Витюха, не удержав равновесия, покачнулся и сковырнулся вниз.
– ААААААА! – завопила уже вся детская площадка.
Но Витёк, извернувшись жилистым телом, намертво вцепился в балконные прутья, и, суча тощими ногами, стал перелезать обратно. Его розовые в белый горошек трусы победно развевались, мощно вздымаясь спереди.
– ООООООО!!! – звенело над домом.
И тут как по команде из всех подъездов выскочили женщины, с криком и бранью, хватая своих суженых за воротники и таща их исполнять просроченные супружеские долги. «Ничего себе денёк начинается. Кафка отдыхает», – подумал Сева, привычно шифруясь в тёмные очки и бейсболку. Подойдя к метро, он застал такую картинку. Лохматый бомжик, непонятного возраста, сидел на коленях перед лужей и брился одноразовым станком. А рядом стая его сотоварищей оккупировала поливальную машину, требуя у водителя их окатить. Водила мотал головой, не соглашаясь. Тогда, очевидно главарь, убедительно достал из кармана шило и покрутил у носа упрямца. Шофёр без лишних слов полез в кабину. Напор воды был настолько мощен, что клошаров отбрасывало на несколько метров назад, но они как герои стояли насмерть. Свежепобритый бомжик, чувствуя, что может не успеть, тоже побежал под холодный душ. Через пять минут всё было кончено. Мокрые до нитки бродяжки неумело построились и засеменили по улице.
– Мужики, а вы куда? – спросил их водитель
– На биржу для труда, – срифмовал главарь
С бродяжничеством тоже покончено. Перед дверью модного тур агентства разворачивалась настоящая баталия. Очевидно, семейная пара, ругалась так, словно они были в глухом лесу, и вокруг не клубился и нёсся бесконечный поток людей. Одеты они были не просто хорошо, чувствовалось, что каждая мелочь здесь из бутика, начиная от запонки на его рубашке и заканчивая заколкой в её волосах. Матерились они, правда, как в Севином дворе.
– Я не поняла, козёл, мы что, не летим на Мальдивы?
– Да на хрена мне эти Мальдивы, если там выпить нельзя.
– Там такие бангалы, такие пальмы, – платиновая блондинка мечтательно закатила глаза. Судя по «бангалам» это была редкая дура.
– В гробу я видел эти пальмы. Если бухать нельзя, мне вообще ничего не надо! Вообще ничего! Поняла!
– Ну ладно успокойся. Не хочешь на Мальдивы, купим коттедж, обставим его и будем пати устраивать.
– Не хочу коттедж. Вообще ничего не хочу – капризничал холеный тридцатилетний мужчина, но что-то в его голосе заставляло поверить несуразным словам.
– Ну,